Сборник - Викиликс. Компромат на Россию

10. (SBU) Укрепление демократии и стабильности в регионе – это четвертый приоритет внешней политики правительства. В список Коалиционного соглашения развивающихся стран, которым будет оказана поддержка, входят Грузия, Украина и Молдова. Правительство будет продолжать техническую поддержку и укрепление этих «недавно оперившихся» демократий с помощью организации в Эстонии тренингов по подготовке чиновников, работников правоохранительных органов, пограничных служб, вооруженных сил из этих стран. Из общения с украинскими дипломатами становится очевидным, что они высоко ценят помощь Эстонии, потому что видят успехи страны в реформировании политических и экономических институтов на пути к членству в НАТО и ЕС. Правительство Эстонии будет и впредь активно поддерживать, в том числе на общеевропейской политической арене, намерение Грузии, Украины и Молдовы присоединиться к ЕС и НАТО. Правительство Эстонии считает, что обеспечение безопасности и стабильности в регионе неразрывно связано со сближением этих стран с Брюсселем и отдалением от Москвы.

Осенью 2005 года посол США в Душанбе Ричард Ю. Хоугленд описывает, как посетивший Таджикистан заместитель госсекретаря Роберт Джозеф требует от Таджикистана приземлять и проверять самолеты, выполняющие полеты из Северной Кореи в Иран, на предмет транспортировки оружия массового поражения. Эта беспрецедентная практика, но американцы уверены, что для них нет ничего невозможного. Ему представляют командующего ВВС генерал-майора Сафаралиева, который должен исполнить американский приказ. «Мы, военные, обычно беседуем за стаканом «белого чая» (водки – комментирует посол). Он сказал, что узнал о встрече незадолго до нее в этот же день и не готов говорить. Но добавил, что солдаты просто следуют договоренностям и приказам президента. Если президент согласится сотрудничать [c США], он последует его приказам».

Министр гражданской авиации Фируз Хамроев, конечно, выражает сомнение по поводу таких необычных запросов американских партнеров: «Он указал на то, что Северная Корея и Иран направят в Таджикистан ноты протеста, обвинив страну в неподобающих действиях. Джозеф отметил, что стопроцентной гарантии нет, но это составная часть задачи по прекращению торговли такого типа». Дальше заместитель госсекретаря в целях убеждения уподобляет контроль за пролетами воздушных судов таможенным проверкам на дорогах: «Джозеф приравнял действия против летательных аппаратов к суверенному праву Таджикистана следить за грузовиками, которые перевозят грузы через границу, и при необходимости проверять их». Арсенал его аргументов таков, как будто он общается не с высокими чиновниками, а с малыми детьми.

К тому же времени относятся описания весьма неформальных контактов тогда еще посла Таджикистана в США Хамрахона Зарипова с американским послом в Душанбе. Американский дипломат сетует, что поначалу «беседа имела сравнительно обобщенный характер, видимо, из-за того, что Зарипова с начала до конца сопровождал чиновник из МИД Таджикистана». То есть американцы встречались со «своим человеком», и им мешали таджики. Зарипов действительно ведет себя с американцами как свой человек, ругает русских: «Наступление на американские НКО в Таджикистане, особенно на National Democratic Institute, Freedom House и InterNews, ведется непосредственно из Москвы… В конце беседы Зарипов выразил надежду на то, что момент для вручения новой дипломатической ноты относительно американских НКО – которая была ему на деле уже известна, но которую он не хотел обсуждать в присутствии Раджабова (того самого мидовского дипломата, которого стеснялись собеседники. – Прим. сост. ) – лишь случайно совпал по времени со встречей Рахмонова и Путина в Москве и Санкт-Петербурге 7–9 октября».

Зарипов и прямо хвастается послу, что борется за интересы США в регионе с риском для жизни: «Он подтвердил сообщение AES (крупная американская энергетическая компания. – Прим. сост. ) о том, что постоянный представитель Таджикистана в ООН Рашид Алимов изо всех сил пытался помешать встрече Рахмонова с генеральным директором AES в Нью-Йорке. Он убеждал Рахмонова в том, что правительство США якобы использует AES для подрыва российско-таджикского сотрудничества в сфере гидроэнергетики и для вытеснения России из Таджикистана. Зарипов рассказал, что отвел Рахмонова в сторону, где их разговор пошел на «повышенных тонах». Он сказал: «Я был готов к тому, что меня ждет отставка или даже тюрьма». Однако ему удалось убедить Рахмонова выслушать представителей AES, и теперь он, очевидно, принял идею кооперации AES-РАО ЕЭС». Последующие события показали, что AES не удалось закрепиться в Таджикистане, но Зарипов старался.

Это объясняет то, как активно США способствовали продвижению Зарипова по карьерной лестнице – сейчас он глава МИД Таджикистана, несмотря на прошлое оппозиционера и исламиста, а также на его амбиции по захвату первой должности в государстве.

Но именно в этом, 2005 году становится понятно, что влияние США на Таджикистан и вообще страны СНГ далеко не безгранично; более того, посол Ричард Ю. Хоугленд понимает, что наступает перелом в сторону влияния России, и чрезвычайно этим обеспокоен. Более того, посол достаточно проницателен, чтобы понять, каковы причины этого драматического изменения: США помогают Таджикистану через НКО, а Россия (и Китай) – посредством прямых инвестиций. А помощь через НКО после «цветных революций», особенно после переворота в Киргизии в марте 2005 года, выглядит просто как иностранная диверсия.

Посол, конечно, считает опасность «оранжевой революции» просто паранойей российских силовиков, которые пугают и таджиков. Но он достаточно умен, чтобы констатировать, что западная помощь «не только дорого обходится (из-за высоких расходов на услуги иностранных советников), но и часто бывает неэффективна. По мнению местных властей, это «неприемлемая растрата иностранной помощи». И что Америке стоит «не только наставлять, но и выслушивать» – например, понять, чего именно хочет таджикский народ.

Кроме того, посол видит, за счет чего (кроме солидарности в предотвращении «цветных революций») Россия усиливает свои позиции в Таджикистане. Он понимает, что ограничения действий НКО, получающих деньги от правительства США через USAID (Агентство США по международному развитию, в чьи руки и направлена депеша), объясняют еще и тем, что «свою «иностранную помощь» Таджикистану Россия не предоставляет через российские НКО».

Как именно устроена российская «помощь»? И тут посол делает настоящее открытие: «До этого (до российских инвестиций. – Прим. сост. ) ни одно государство, особенно на Западе, не принимало всерьез призывы Рахмонова вкладывать деньги в эти советские промышленные монстры, хотя сегодня стало ясно, что они имели некоторую экономическую ценность, особенно для стран Южной Азии». Иными словами, западная помощь выделялась на «демократию» и локальные социальные программы, да еще по дороге разворовывалась советниками и местными чиновниками, а Россия инвестирует в промышленность, в экономику и в рабочие места. «С тех пор как Россия обозначила в Таджикистане свои принципиальные интересы, о своей заинтересованности в создании финансового консорциума по «Сангтуда-2» объявил Иран, а Китай пообещал инвестировать средства в Нурекскую ГЭС. Эти потенциальные капиталовложения, особенно российские, можно рассматривать как экономически выгодные для Таджикистана и региона в целом, или – как минимум – политически благоприятные». Но дальше следует «если бы»: «…если бы не наблюдаемые в последнее время усилия России по исключению западных инвесторов из участия в этих проектах». Иными словами, эти инвестиции выгодны Таджикистану, но невыгодны США, поскольку усиливают Россию.