Сборник - Викиликс. Компромат на Россию

6. (C) Символической кульминацией этого политического курса стал визит президента Путина в Душанбе 16 октября 2004 г. Чтобы вернее заручиться лояльностью таджикского руководства, Путин объявил о крупных инвестициях (по разным оценкам, от $1,2 млрд. до более чем $3 млрд.) в сферу особых интересов Рахмонова – гидроэнергетику (в первую очередь – «Сангтуда-1», затем – «Рогун»), а также в оставшуюся с советских времен алюминиевую отрасль (работающую на принципе толлинга). До этого ни одно государство, особенно на Западе, не принимало всерьез призывы Рахмонова вкладывать деньги в эти советские промышленные монстры, хотя сегодня стало ясно, что они имели некоторую экономическую ценность, особенно для стран Южной Азии.

7. (C) С тех пор как Россия обозначила в Таджикистане свои принципиальные интересы, о своей заинтересованности в создании финансового консорциума по «Сангтуда-2» объявил Иран, а Китай пообещал инвестировать средства в Нурекскую ГЭС. Эти потенциальные капиталовложения, особенно российские, можно рассматривать как экономически выгодные для Таджикистана и региона в целом или – как минимум – политически благоприятные, если бы не наблюдаемые в последнее время усилия России по исключению западных инвесторов из участия в этих проектах.

8. (C) В течение второй половины 2004 г. и 2005 г. Россия проводила кампанию по предотвращению «цветных революций» на территории СНГ. В публикациях открытых СМИ и в закрытой переписке с такими правительствами, как таджикское, Москва утверждала, что американские демократические неправительственные организации – НКО (в частности, National Democratic Institute, International Republican Institute, Freedom House и Internews) являются тайными орудиями политики США, которые призваны подготовить местное население к свержению «законных властей» в странах СНГ. Представляется, что в последнее время целью российского давления стало не только ограничение в Таджикистане деятельности демократических неправительственных организаций США, но и всех западных элементов вообще.

9. (C) Создается впечатление, что позиция России в Таджикистане становится более жесткой. Прежний российский посол, Максим Пешков, был разумным, любезным и доступным человеком. Он регулярно появлялся на дипломатических приемах и был всегда готов вести в меру откровенные, хотя и не приносившие больших результатов дискуссии с послами США и других стран Запада.

10. (C) Между тем с появлением в начале лета нового российского посла в Таджикистане, высокопоставленного политического назначенца Рамазана Абдулатипова, посольство России превратилось в неприступную крепость. Прежние наши источники информации из различных отделов российского посольства почти иссякли, а сам Абдулатипов появляется на публике крайне редко. Он по-прежнему принимает дипломатические приглашения, но почти всегда в последнюю минуту отговаривается либо собственным нездоровьем, либо неожиданным визитом важного гостя из Москвы. В редкие случаи, когда его можно встретить на людях – например, по национальным праздникам важнейших государств, – он держится поодаль от других дипломатов, зато нарочито близко к высокопоставленным таджикским чиновникам.

11. (C) Однако нам и другим западным посольствам известно, что сотрудники российского посольства в любое время имеют неограниченный доступ в правительственные учреждения Таджикистана и порой являются туда без предварительного согласования. Это особенно показательно, учитывая тот факт, что другие посольства вынуждены для решения обычных, повседневных вопросов средней важности направлять властям дипломатические ноты, ответ на которые нередко приходит после долгих проволочек.

12. (S) Важно отметить, что в министерстве безопасности Таджикистана полностью доминирует влияние российских секретных служб. При этом точка зрения министерства безопасности нередко получает приоритет в Аппарате президента и ключевых министерствах, таких как минюст, отвечающий за регистрацию иностранных НКО, а также таджикских СМИ и политических партий.

13. (C) Таджикистан характеризует свою внешнюю политику как политику «открытых дверей» и старается соблюдать баланс отношений с США, Россией, Китаем, Ираном и ЕС, извлекая из этого максимальную пользу в своих национальных интересах. В течение последних 6 месяцев президент Рахмонов неоднократно давал понять, что он «удовлетворен» отношениями Таджикистана и США. Особенно он доволен отношениями в сфере безопасности – главным образом, американской помощью в деле финансирования и подготовки кадров, что призвано усилить возможности государства по контролю границы, борьбе с наркотрафиком и контртеррористическим операциям.

14. (C) Даже в спорном вопросе об американских демократических НКО Рахмонов принял «соломоново решение», отказав в официальной регистрации таким организациям, как National Democratic Institute и Freedom House, но тем не менее позволив им осуществлять большую часть программ. Другой позитивный сигнал от Рахмонова: он только что разрешил использовать в национальной школьной программе учебник по основам гражданских прав, который является плодом долгосрочной работы Международного фонда содействия развитию избирательных систем (International Foundation for Election Systems – IFES). По ряду причин IFES – это единственная демократическая НКО США, избавленная от назойливого внимания таджикских властей и действующая без особых препятствий.

15. (C) В последнее время, однако, мы отмечаем постепенное ужесточение позиции таджикской стороны. Хотя в Таджикистане не ожидается принятие новых законов против НКО (подобных тем, что действуют в Казахстане и России), таджикское правительство упорно стремится усилить контроль над всеми НКО, причем не только демократическими.

16. (C) Таджикское правительство утверждает, что во время гражданской войны (1992–1997 гг.) и после нее в страну без ограничения и контроля устремились западные НКО. Теперь Душанбе хочет выяснить, какие НКО реально присутствуют в Таджикистане и чем они занимаются. Для любой страны, озабоченной вопросами безопасности, такое желание вполне разумно. Однако мы полагаем, что оно вызвано стремлением министерства безопасности Таджикистана как-то отреагировать на настоятельные российские советы по предотвращению «цветной революции» и ограничению западного влияния.

17. (C) В последнее время Таджикистан стремится занять новую политическую позицию, что особо проявилось в ходе октябрьского визита госсекретаря США К. Райс, а также совсем недавно – при контактах с ЕС. По мнению таджикских властей, пришла пора перейти от принятия иностранной помощи через НКО к привлечению прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в инфраструктурные проекты (ГЭС и пути сообщения), а также к созданию «совместных предприятий».