Александр Глазунов - Нам нужна… революция

Известный русский физиолог Иван Михайлович СЕЧЕНОВ еще в Х1Х веке говорил, что понять человека можно лишь в его единстве — плоти, духа и природы, частью которой он и является. Сейчас, находясь в кабинете начальника Управления организационно-методического обеспечения государственного экологического контроля МПР России, доктора биологических наук, профессора МГУ Александра Сергеевича Яковлева, мне почему-то невольно вспомнились эти слова прозорливого ученого. Но наполнялись они уже неким конкретным смыслом применительно к сегодняшнему времени, напоминающему сумасшедший калейдоскоп неожиданных и порой совершенно непонятных на первый взгляд событий.

Разговор с Александром Сергеевичем касался проблем экологического контроля и нормирования, темы скучной, избитой, как мне казалось, и немало себя скомпрометировавшей в глазах общественного мнения. Да и то верно, экологического крика много, а толку мало — состояние природы все ухудшается. Поэтому, недолго думая, я решил перевести нашу беседу в практическое русло, немного отстраняясь от церемониальной теории и научных выкладок. Вопрос я задал безобидный, без всякой задней мысли, мол, проблемами экологического контроля вы, уважаемый Александр Сергеевич, занимаетесь не первый год, и обстановка в отношении среды нашего обитания вам должна быть известна лучше всех, вот и скажите, какие регионы в России наиболее неблагополучны в плане экологии.

— Видите ли, — чуть помедлив, произнес Яковлев, — на этот вопрос конкретно, а главное, доказательно вам ответить не в состоянии никто. В настоящее время в Российской Федерации практически отсутствует система экологического нормирования окружающей среды. То есть не проводится ее комплексная оценка в целом по территориям…

— Почему? — невольно вырвалось у меня. Однако потребовалось еще не меньше часа, прежде чем я смог уяснить себе это. Мне пришлось выслушать целую лекцию о великой и многострадальной матушке-природе, о вине человека-хищника, о чем вроде бы все и всем известно. И в то же время наших знаний об окружающем нас мире нам будет всегда не хватать. Ибо мы — часть его, значит, эти знания и о нас самих, а это одна из самых великих и трудных наук — познавать самих себя! — возможно, еще и потому, что человек действительно состоит из плоти, духа и природы. И все же…

Казалось бы, чего проще — государственный экологический контроль должен действовать в соответствии с природоохранительным законодательством, тогда и природа будет защищена от антропогенных посягательств, и человек наконец-то осознает, насколько опасно для собственного здоровья отравлять свою природную среду обитания. Дальше останется только принять конструктивные меры для восстановления невольно пострадавшей матушки-природы, и конфликт, как говорится, исчерпан. Виновные будут наказаны, природа ограждена от посягательств. Ведь природоохранительным законодательством сегодня четко определено — экологический контроль должен начинаться с оценки состояния и соблюдения нормативов качества окружающей природной среды, разработанных на основе единой системы экологического нормирования. Так вот, по утверждению Яковлева, с полной уверенностью можно констатировать, что именно наблюдение за состоянием ОПС как единой природной системы в стране у нас практически все еще не налажено. Причина этого именно в отсутствии целостной системы экологического нормирования окружающей природной среды.

— Почему, например, контроль за состоянием природной среды не срабатывал? — настойчиво пытается разъяснить мне суть вопроса Александр Сергеевич. — Потому что он был ориентирован только на уровень антропогенного воздействия. Иными словами, мы контролируем выбросы в атмосферу из заводских труб и следим за размещением отходов промышленного производства. А используем при этом нормативы Госсанэпиднадзора России, Росгидромета, Росземкадастра России и так далее — целый набор всевозможных норм, не связанных между собой единой идеологией экологического нормирования. Мы контролируем чужие нормативы, когда нам позарез нужны свои, экологические. Ведь если размещают где-то отходы, то мы должны точно знать, сколько мы их можем разместить на данной территории. Природоохранительным законодательством России этот лимит определяется уровнем состояния окружающей природной среды каждого конкретного региона, природно-территориального комплекса страны. Но чтобы определить этот уровень состояния, надо иметь комплексную систему экологического нормирования, а вот ее-то как раз и нет. В этом все зло. И мониторинг надо вести тоже комплексный, и не только района загрязнения, но и сопредельной территории. Об этом сейчас стараются не говорить, но сегодняшняя ситуация именно такова — мониторинг разорван. Экологический контроль существует, но разрозненный, отдельных составляющих природной среды — почвы, воды, воздуха и так далее. Иными словами, есть мониторинг воздействия, но нет мониторинга состояния окружающей среды. Мы следим за выбросами токсичных веществ в атмосферный воздух, сбросами в водную среду, размещением отходов на поверхности земли, а в каком состоянии оказывается окружающая природная среда в связи с этими воздействиями — не знаем. То есть не имеем обратной связи, так сказать…

Исходя из разъяснений Яковлева, получалось, что сегодня мы не можем сделать правильный вывод о том, соответствует ли состояние ОПС или отдельных ее компонентов при имеющей место антропогенной нагрузки определенной экологической норме или нет. Но без знаний этого нельзя вести и разумный контроль за качеством среды. Это все равно, что контролировать здоровье человека, ничего не зная о его общем состоянии. А раз так, то и контроль за уровнем антропогенного воздействия, основанный на наблюдениях и контроле за выбросами и сбросами загрязняющих веществ в воздушные и водные среды, за размещением отходов на поверхности земли, за воздействием на почвы, растительный и животный мир при отсутствии надежной информации о рекции ОПС на эти воздействия — то есть без наличия той же обратной связи, — такой контроль вообще теряет смысл.

Однако подобная ситуация с экологией складывалась не одно десятилетие. В 60-е годы у нас в стране проводилась тотальная химизацитя и мелиорация. В сельском хозяйстве применялось ДДТ, всевозможные нерасщепляющиеся токсины и удобрения, которые складировались в открытую на полях даже без ограждений. Плюс ко всему повсеместно почти была нарушена природная система очистки — болота, самый болезненный участок природы. А ведь они относятся к особо охраняемым водным объектам, потому как это природные биохимические лаборатории, куда со стоком попадают всевозможные токсиканты. Там они с помощью микробов нейтрализуются, то есть расщепляются на составляющие природные вещества, уже не опасные для биологической жизни. Иначе говоря, существование болот оправдано самой природой, они являются ее необходимейшей частью и, по выражению Яковлева, работают точно так же, как и печень человека.