Олег Платонов - Мифы и правда о погромах.

Таков, без сомнения, и основной тон нашего «освободительного» движения, как политического мошенничества сынов Иуды — с целью грабежа большой скорости («магер-шелал-хаш-баз» — см. Исайи, VIII, 1.).

Таковы же, в свою очередь, и наглые уверения евреев, будто кишиневский, а за ним и дальнейшие погромы организуются правительством, — при благосклонном участии полиции и войск. Здесь, хотя бы по поводу тех, действительно проделанных евреями в Ханаане, зверств, которые облыжно приписывались Милюковым в Америке кишиневским погромщикам — уже в отношении самих евреев, не излишне, по данным судебного следствия и приговора Одесской Судебной Палаты, с участием сословных представителей, удостоверить, что: а) страшный экономический гнет, равно как бесстыдные и предерзостные издевательства сынов Иуды над русским населением были исключительными причинами погрома в Кишиневе;

б) еврейство, особенно чрез свою «самооборону», изувечило более 60-ти, убило здесь свыше 12-ти русских раньше, чем началось возмездие в виде погрома;

в) явною клеветою было утверждение еврейской печати о распарывании животов у беременных евреек, забивании гвоздей в голову «старейшинам многострадальной синагоги» и размозжении о камни иудейских младенцев; по надлежащем исследовании, — как сейчас же вслед за этой ложью, так и затем, пред Палатою, еще в 1903 году, местный врачебный инспектор Перетяткович, другие врачи и сам главный доктор еврейской больницы, Слуцкий, засвидетельствовали, что ничего подобного не было; однако и это не помешало, так сказать, даже на днях, «шаббесгою» Милюкову повторять указанную, дерзкую клевету за океаном, Единственно, на что мог указать Слуцкий, это на изнасилование жены какого-то Когана; — факт «богохульства», пожалуй, ибо по объяснению Слуцкого, Коганы суть потомки Аарона и в этом качестве сохраняют право благословлять «народ» в синагоге. Отсюда же, конечно, и немецкая поговорка; «Божие благословение у Когана» («Gottes Segen bei Kohn»).

XII. Далее, сам признавая, например, что 18-го — 21-го октября 1905 г., в Одессе, всем был известен факт недопускания полициею босяков из порта и город, именно в предупреждение погрома, «Западный центральный комитет самообороны — Поалле-Цион», [170] См. его издание «Одесский погром и самооборона». «Tueries d'Odessa et la SeJf-Defense». — Librarrie Albert SchuHz. Paris 1906. — «Поалле-Цион» — социал-демократическая фракция сионизма. тем не менее, клевещет на правительство в том же смысле, как и по кишиневскому делу, лукаво стараясь отождествить свои рабовладельческие поползновения с химерами социальной революции и предательски заманивая «шаббесгоев» на «защиту» еврейства, якобы во имя свободы в России. «Знайте, — наставляет комитет, — что чем царизм будет слабее, тем он сильнее будет устраивать погромы», «Отряды (вооруженные другими революционными партиями и состоящие не из евреев), борющиеся с царизмом, должны быть каждую минуту готовы воевать и с громилами».

XIII. Злостно и цинически, т. е. буквально по-еврейски, относясь ко всему иноплеменному, а в особенности к русскому, и подробно разрабатывая вопросы рекрутирования, снаряжения, вооружения и обучения, равно как «тактики и стратегии» иудейской самообороны в России, т. е, организации и маневрирования национальной армии Израиля на русской земле, [171] Эта армия состоит, по крайней мере, из 150 000 вооружённых, а частью и обученных «молодых евреев». — комитет, однако, с виду иронически, а по существу предательски — даже в отношении собственных «союзников», т. е. с змеиным замыслом обезоружить их, — возвращается к «райской мечте» о городской милиции. Как известно, она весьма затевалась одесской, московской и некоторыми иными «прогрессивными» городскими Думами, Завершает же «комитет» свои упования так «городская милиция, состоящая из общественных элементов, а не из наемников, хотя бы и на городской счет, станет возможною только, когда в ней нужды не будет, т. е. после перехода войска на сторону народа и свержения устраивающего погромы царизма…» Выдвинув такие руководящие положения, комитет удостоверяет, с другой стороны, что на громадных митингах в одесском университете, особенно в октябре 1905 г, предпринимались революционными организациями сборы денег на покупку оружия, — конечно, не только для обороны, но и на случай вооруженного восстания; повествует о том, что, имея несколько сот револьверов, из которых 150 было доставлено профессором, «очень бравым человеком» (Щепкиным), университет был главным штабом, казармою, цитаделью и арсеналом революции, где полевым ее судом истязались, а затем и казнились «хулиганы»; захлебывается от восторга пред победами «освободительных» команд и поет дифирамбы прекрасно действовавшим мореходным классам, «ученики которых были, разумеется, все русские» и, что всего удивительнее, «почти не затронутые пропагандою». «Университет же внутри был забаррикадирован на случай нападения войска».

XIV.Что же касается, наконец, общего вывода, то он, без сомнения, трогателен: «сознательные революционеры, интеллигенты и рабочие, — говорит комитет, — защищают нас, где могут и сколько могут, также мужественно и самоотверженно, как и мы сами!..»

XV. Воистину, нет ничего презреннее, но ничего нет и надменнее еврея. Nihil est Judaeo miserius aut superbius!..

Мать городов русских — Киев, «откуда пошла есть Русская земля», является для еврейства, с политической точки зрения, особенно заманчивым. Завладеть Киевом и его древними святынями, где, продолжаясь веками, прилив и отлив волн народных как бы и доныне отражают биение русского сердца, — значило стать на него ногою, т. е. доставить иудейскому злорадству неувядаемое торжество.

Главенство в Одессе и по всему югу России хотя и вселяло в евреев кроткую надежду взбунтовать Черноморский флот, а при его содействии разлить огонь революции на весь Новороссийский край, но и этот замысел не мог бы иметь дальнейшего успеха, пока еврейство не захватит древнего Киева. С другой стороны, хотя, посягая на власть русского Монарха, революционные элементы Петербурга готовы падать ниц пред каким-нибудь Гессеном или Винавером, а «первопрестольная» Москва даже прославилась, как главная опора «кадет», — этой лейб-гвардии «шаббесгоев» международного кагала, — тем не менее, все это не могло быть прочным, пока власть его не признана в Киеве открыто.

Наконец, именно в Киеве стоит памятник Богдану Хмельницкому, и здесь ещё жив героический дух «славного лыцарства Запорожского низового»: