Олег Платонов - Мифы и правда о погромах.

Отсюда могут снова выйти Гонта и Железняк. На юге борьба много труднее, но зато и победа гораздо слаще для евреев, чем на севере России, где их так ещё мало знают…

С другой стороны, однако, могущество иудаизма стало безграничным, и он вправе, mutatis mutandis, позволить себе, через порабощение Киева, свести счеты с малороссами обеих сторон Днепра. Так, по крайней мере, казалось сынам «избранного» народа…

Не в Киеве ли расцвела и та кагальная археология, по которой евреи, мнящие себя потомками хозяйничавших здесь некогда хозар, готовы утверждать, что государственная власть принадлежит им здесь по праву?»

Действительно, осведомившись, как надлежало, но отнюдь не обрадовавшись, что «жиды хозарстии приидоша», еще Владимир Святой, «поплевав довольно, иудейские обычаи отверже!..» Однако уже при Святополке Окаянном, как говорит летописец, евреи имели в Киеве великую свободу и власть, через что многие купцы и ремесленники вконец разорились. После смерти Святополка II, — «Кияне разграбиша двор Путятин, тысячского, и идоша на жиды и разграбиша я». [172] Русская летопись, с Воскресенского списка. Когда же, почти вслед за сим, прибьш в Киев Владимир Мономах, «мятеж преста», но киевляне, всенародно, просили великого князя об управе на евреев, что отняли все промыслы у христиан. По зову Владимира, другие князья съехались на совет, и у Выдобыча, по долгом рассуждении, уставили закон таков: «Ныне, из всея Русския земли всех жидов выслать и впредь их не впущать; а если тайно войдут, — вольно их грабить и убивать. И послали по всем градам о том грамоты, по которым везде их немедленно выслали, С сего времени жидов на Руси нет, а когда, который приедет, народ грабит и побивает». [173] «История Российская с самых древнейших времён» — В. Н. Татищева. Напечатана при Императорском московском университете, 1773 г. Книга II, стр.: 45, 65, 212, 213 и 405.

К сожалению, в соседней Польше, герцог Болеслав, уже в ХШ веке, дал убежище гонимым и в Западной Европе евреям. Избыток их в Польше стал быстро отливать и в юго-западные русские княжества, а затем и в Литву.

Из свидетельства писателя XVI века, Михаила Литвина, видно следующее «В страну нашу собрался отовсюду самый дурной из всех народов — иудейский. Он распространился по всем городам Подолии, Волыни и других плодородных областей. Народ вероломный, хитрый, вредный, который портит наши товары, подделывает деньги, подписи, печати; на всех рынках отнимает у христиан средства к жизни; не знает другого искусства, кроме обмана и клеветы».

В конце того же XVI века, католический епископ в Киеве, Иосиф Верещинский, писал еще и таю «Жиды выцедили из нас все имения. Они околдовали нас, как цыгане, и заразили своим дыханием, как волки. Разоряют нас как хотят, и, к стыду нашему, всех — от низшего сословия и до высшего — водят за нос!..»

Таково было положение евреев на западе России, невзирая на то, что еще в 1495 году Александр Ягел-лончик, великий князь литовский, приказал «всю жидову выбита вон из земли».

Увы! Несмываемым пятном на поляках лежит истязание ими Украины через евреев. Вековая борьба казачества с Польшей резюмируется в таком виде. Торжествуют казаки, и в мирный договор вносится условие об изгнании евреев из всей Украины. В самый разгар борьбы один из подчиненных Богдану Хмельницкому вождей, Кривонос, писал главному польскому воеводе на Украине, князю Острожскому: «А жидов, ваша княжеская милость, благоволите препроводить до самой Вислы, потому что они прежде всех виноваты, — они и вас с ума свели»!.. Торжествуют поляки, пишется другое условие: евреям дается право быть обывателями и арендаторами в имениях королевских и шляхетских. Так тесно были связаны между собой интересы польских панов, верховодивших всем в государстве, с интересами евреев-арендаторов, заправлявших всем в их имениях…

Говоря в частности о том, как евреи в Малороссии издевались над народом, через откуп у польских панов в аренду самых церквей, а равно как, с особою нормировкою, монополизировали они печение куличей и пасох в Светлый праздник, — Костомаров приходит к выводу: «Итак, производя жидовство над христианами, на их же собственной земле, такую тяжкую наругу (поругание), сами между тем свои пейсахи отправляли свободно и проклинали христиан и веру их в синагогах своих, на Русской же земле построенных, невозбранно»…

Ту же картину, но уже сквозь слезы и скорбь поэтической народной души, мы видим как в «Тарасе Бульбе» Гоголя, так и в «Гайдамаках» Шевченко.

«Разве не от блуда, лжи и лицемерия произошло и само поколение Иуды?» (Бытие XXXVIII, 23–27).

Что же касается высказанного на суде профессором ветеринарии в политехникуме, Ивановым, мнения, будто евреи служат к благополучию Киева, развивая торговлю и кредит, то по этому предмету не мешает заметить, что: а) если иудейский кредит есть поддержка, то, без сомнения, такая же, как веревка для повешенного, и б) Киевская Русь — без евреев вела обширную торговлю с незапамятных времен; древнейшие договоры с Греками, к нам дошедшие, относятся уже к IX веку; в том же столетии Русь имела торговые сношения, помимо греческого, с латино-германским и западно-славянским мирами; от половины IX столетия есть известия еврейского путешественника Ибрагима ибн-Якуба, который говорит о приходе русских торговцев с товаром, через польский Краков, в чешскую Прагу; дошедший же до нас Рафелыитетинский таможенный устав (начало X века) сообщает, что в IX веке довольно оживленная торговля велась между Киевом и Регенсбургом, а также иными баварскими, подунайскими городами. Независимо от сего, предприимчивая Русь торговала и с мусульманским Востоком. Так, к первой половине IX века относятся известия арабского писателя Хордадбега о том, что русские купцы привозили тогда на верблюдах свои товары в Багдад, где их соплеменники, — славянские невольники, — служили им переводчиками. Наконец, не следует забывать и о транзитной, через Киев, торговле Новгорода, Пскова и Юрьева, равно как варяжских и ганзейских земель с теми же — Царьградом и Востоком.

Вмешательство евреев отравило все эти сношения, подорвало кредит киевских купцов и повело к угнетению местного населения незваными пришельцами, как это мы знаем даже из времен Святополка Окаянного, а отчасти и из «Русской Правды» XII века.

С другой стороны, в Киеве, уже при Владимире Святом и его ближайших преемниках, культура стояла весьма высоко, а пути сообщения были таковы, что, выехав из Чернигова утром, Владимир Мономах успевал к вечеру прибывать на свидание с отцом своим Всеволодом, сыном Ярослава Мудрого, в Киев. Чудные мозаики на сохранившейся доныне «Нерушимой стене» — в Софийском соборе и такая поэма, как «Слово о полку Игоревен, сами за себя говорят. Этого не было в те времена ни в Польше, ни даже на Западе.