Олег Платонов - Мифы и правда о погромах.

XXIII.Так знаменовали себя «радости свободы», И, что ужаснее всего, они, без всякого сомнения, были кагалом предумышленны, в глубокой тайне, но тщательно подготовлены и, сверх того, рассчитаны, так сказать, на два фронта. С одной стороны, бомбы должны были внушать «спасительный страх» погромщикам и спутывать мысли начальства, что и выразилось в запрете патриотических процессий, а с другой, — подготовляли… не тяжкую ответственность, — нет, а издевательство евреев даже над войсками в предстоявшем Суде, за «их соучастие» в погроме. Независимо от сего, что сыны Иуды намерены действовать бомбами, это явствовало уже из той, беспримерной — даже для евреев — дерзости, с которою они истощали терпение русских…

В расчёте уже исключительно на свои силы, «избранный» народ, очевидно, требовал грозных для себя мер устрашения еще в тот момент, когда — на одной из бойких улиц Одессы, кагалом же, разумеется, была поставлена, в апофеозе, и следующая картина: среди гогочущих еврейских шаек, бежала собака, — увенчанная короною на голове и с русским национальным флагом — на хвосте…

«Бей жидов!» — разнеслось вокруг, и… начался одесский погром!

Да, — русский народ карал евреев и сокрушил в Одессе их революцию, невзирая на то, что, безоружный, сам подвергался как расстрелу и бомбам со стороны евреев же, так и стрельбе с фронта русских воинов. [186] «Материалы для истории русской контрреволюции». Изложенное об Одессе взято нами, главным образом, из этого, — впрочем, несомненно еврейского издания. Обусловливаемая же требованиями государственного порядка, необходимость для оскорбленных кагалом войск действовать, хотя бы косвенно, — против подвижников за отечество, да еще и охранять самых лютых его врагов, была воистину трагической!

XXIV.Сокрушаясь, тем не менее, о своей неудаче, «благочестивые» евреи — о своих жертвах, т. е. о погибших русских людях, выражаются таге «Громил убито много. Никто их не считал и не интересовался узнать точное их число. Во всяком случае, как уверяют, их не менее сотни…». [187] «Одесский погром и самооборона», «Les Tueries d'Odessa ct la Self-Dfense», изд. Западного центрального комитета самообороны «Поалле-Цнон». Париж. 1906.

Возвращаемся ещё раз к Киеву.

А.Параллельно с тем, что происходило на площади перед городскою Думой, шел митинг и внутри ее здания. Здесь, — мечтая, вероятно, о славе Герострата, заместитель киевского городского головы, Плахов, раскрыл двери Думы «сознательным пролетариям», без сомнения с расчетом, что они его удостоят избранием в председатели. «Презренный гой!», — он не понимал своей роли перед величием Израиля…

Шлихтер и Ратнер не только лобызались в Думе, но приказали сломать Царские вензеля и заменить русские национальные флаги красными. Как же не видал этого Плахов? А если он видел и дерзнул покуситься на первое место внутри Думы, то «честь еврейства» сурово требовала «согнуть его в дугу», И вот, «по непререкаемому праву своему», председателем митинга был «избран» гласный от колена Иудина — Шефтель.

Но евреи умеют быть благодарными — Плахова почтили избранием в секретари. Он не перенес этого и удалился. Тем хуже для него.

Далее, если брошюра — «Кровавый Царь» распространялась, с 18 же октября, «избранным» народом в Одессе, публично, то чего же не мог он позволить себе внутри здания Киевской городской Думы? Это вполне очевидно, а потому, не останавливаясь без цели на данной стороне вопроса, укажем лишь на важнейший здесь «подвиг» кагальных благодетелей России.

Четыре большие портрета Императоров: Николая I, Александра II, Александра III и Николая II были евреями и «шаббесгоями» истерзаны в клочья. Пятый, — меньшего размера, портрет ныне царствующего Государя, увы, был, в свою очередь, прорван рыжим евреем — при обстоятельствах, уже выясненных раньше.

Корона, скипетр и держава — на всех портретах оказались также изломанными в куски…

Учиняя такие злодеяния, сыны Иуды, в своем безумии, должно быть, излишне, рассчитывали на свою лапсердачную «самооборону», а потому и не предвидели той кары народной, какая ожидала их.

Изорвание Царских портретов являлось тем страшным ударом по русскому сердцу, за которым следует грозный, стихийный взрыв народного негодования. Всесокрушающий ураган возмездия пронесся по древнему Киеву. Ничто, — никакая сила не могла бы остановить его, как ничто иное не могло бы его создать!»

Вид истерзанных Царских портретов производил столь потрясающее впечатление на массы народные, что и сама власть русская вынуждена была сжалиться над жестокими и ничтожными иудеями. Останки портретов Императорских были, поэтому, наконец, взяты у патриотических процессий и отнесены в Софийский собор…

Б.Тем не менее, евреи даже на суде искали не раскаяния, а лишь формального изворота. Увы! — Сама поддержка профессоров политехникума не помогла сказке об изорвании портрета каким-то Ваською Григорьевым. Возникнув на судебном следствии впервые, эта жалкая сказка не годилась, однако, и потому, что касалась лишь одного портрета, тогда как их было изорвано пять. С другой стороны, евреи и не пытались просить о вызове Григорьева на суд или, по крайней мере, об его розыске. И понятно почему. Насколько известно, — Васька Григорьев собственными «товарищами» по острогу был убит ещё осенью 1907 года, о чем, как говорили, имеется в Суде справка.

Таким образом, и этот, скверно подтасованный, бессмысленный, крайне наглый еврейский обман не удался.

В.Что же касается поведения «освободителей» в думском здании вообще, то они оставили по себе мерзость, не поддающуюся описанию. «Это были не люди, а свиньи!» — возмущались свидетели-очевидцы.

Впрочем, для удостоверения в таком результате не требуется конкретных доказательств. Физическая, а в особенности нравственная грязь и ложь, — наравне с отвратительным цинизмом, — неизменные спутники «избранного» народа.

Г.Уничтожив портреты Русских Государей, еврейство и его поклонники поняли, что им нет возврата, и, — как бы предвосхищая затею «Хлестаковых из Выборга», открыли из здания Думы стрельбу. Сначала одиночные, выстрелы затем все учащались, пока, наконец, — около 5 час. вечера 18-го октября, властями не решено было положить «мирному ликованию» предел.

На площади уже появились новые отряды войска, и по «освободителям» была открыта пальба залпами…