Газета Завтра Газета - Газета Завтра 337 (20 2000)

Такой же вопрос имеет право задать и Петр Асмоловский, закончивший войну в Праге и награжденный чехословацким офицерским крестом "За храбрость". Каково ему было узнать, что установленный на пьедестале советский танк, который первым вошел в Прагу, в годы бархатной контрреволюции был глумливо обезображен.

История Европы переписывается заново.

Николай Луцев восемнадцатилетним ушел на фронт добровольно. С честью прошагал общий для многих крестный путь войны от Волги до Шпрее. Не много было ему годков — всего-то 22, когда он во главе штурмового батальона брал Берлин и "удостоверял" своей подписью на рейхстаге нашу Победу.

Где-то на колоннах рейхстага оставил свой автограф и командир взвода Владимир Михайлов родом из подмосковных Подлипок. "Расписывался" он и от имени трех старших братьев — Сергея, Михаила и Бориса, полегших при защите родной Москвы.

Идет в шеренгах нашей колонны и Алексей Очкин, совершивший в боях на Курской дуге подвиг, подобный подвигу Александра Матросова. Алексею Яковлевичу сказочно повезло: прошитый вражескими пулями, он все же остался в живых и, после долгих госпитальных месяцев, еще и продолжал воевать. Ныне он — известный писатель: ему есть, что сказать, есть, о чем писать.

Хочется упомянуть и имя Николая Горелова. Ему в 45-м году только-только стукнуло восемнадцать лет, а он уже был участником Первого Парада Победы 24 июня.

В самой середине колонны идут своей шеренгой женщины. Назвать их старушками язык не поворачивается. Они всячески бодрятся, улыбаются и равнение, по давней привычке, хорошо держат, и головы в беретах при соответствующих командах этак лихо-молодо вскидывают. А головы-то — беленькие, седенькие. И вспомнишь на мгновение войну, окопы — слезы в глазах копятся... Не женское это дело — воевать, и если им все же пришлось это делать — их подвиг выше нашего, мужского. Медаль "За отвагу" приравнивают к боевому ордену. А у Марии Голышкиной, среди многих других наград, таких "мужских" медалей — три. Фронтовой путь от Сталинграда до Праги Марии Рохлиной также отмечен медалями "За отвагу" и “За боевые заслуги". Отважная разведчица Антонина Ефремова удостоена двумя Орденами Славы, Красной Звезды, а еще и польским орденом. Вместе с медсестрой Саярой Шестопаловой они оставили свои росписи на колоннах рейхстага...

ЧАСЫ НА СПАССКОЙ БАШНЕбьют три четверти десятого. Через пятнадцать минут начнется парадное действо. Музыканты оркестра тихонько пробуют, чисто ли звучат их сияющие золотом трубы. Наши командиры генерал-лейтенанты Дмитрий Наливалкин и Николай Орлов с "иконостасами" множества тоже сверкающих на солнце наград подравнивают нас "в затылок" к идущим впереди.

А я опять возвращаюсь мыслями к стоящим в рядах товарищам, к их фронтовым биографиям.

Вон стоит на правом фланге и ростом высок, и в плечах широк полковник Борис Борисенко, родом с Белгородчины. Война пришла в его село Красная Руга, когда ему еще не исполнилось четырнадцати лет. Отца к тому времени уже не было в живых. И Борис, вместе с мамой и старшим братом Володей, "записались" в армию: мама по специальности медсестрой, старшего брата определили в минометную батарею, а его — ездовым. В боях на Курской дуге Володя погиб, а Борис, которого уже считали сыном полка, вместе со своей новой "родней" устремился на Запад. Под Будапештом война для него закончилась: его направили в Суворовское училище. Мама же воевала до самой Победы.

Не менее драматично складывалась жизненная судьба украинца Ивана Тарана. Ему тоже было каких-то пятнадцать лет, когда родное село было оккупировано немцами. После одной стычки партизанского отряда с местными полицаями немцы окружили село и расстреляли более ста жителей. Иван уцелел только потому, что находился в партизанском отряде. А потом вышло распоряжение всем, родившимся в 1926 г., явиться в полицию, что значило — повезут в Германию, в рабство, но не явишься — родители будут расстреляны, а дом сожжен. Пришлось "явиться". Но из эшелона Ивану удалось ночью бежать, а потом с партизанской разведкой перейти линию фронта. Далее — война, три Ордена Славы, а после войны — инженерная академия...

Полным кавалером Ордена Славы стал на войне и Павел Невежин. А у белоруса Бориса Мойсюка ко многим боевым наградам уже в мирное время прибавилась еще одна, вовсе не военная — "За освоение целины"...

Куранты Спасской башни бьют десять часов. Горнисты трубят начало парада. На площадь въезжают, держась установленного интервала, две открытые машины — с командующим парадом генералом Пузановым и принимающим парад маршалом Сергеевым. Начинается объезд выстроившихся на площади подразделений.

По заведенному порядку, подъезжая к очередной группе участников парада, главный принимающий начальник здравствуется и поздравляет с праздником Победы. Ему в ответ тоже желают здоровья и дружно кричат "ура". Словом, все идет, как и всегда, так что подробно рассказывать об этом нет резона. Замечу лишь, что прежний, привычный, можно сказать, канонизированный, текст поздравления почему-то оказался как бы подвергнутым обрезанию или, скажем мягче, усечению. Традиционно он должен был звучать так: "Поздравляю вас с 55-й годовщиной Победы советского народа в Великой Отечественной войне". Увы, "советский народ" куда-то то ли испарился, то ли выпал в осадок. И из нового, кем-то, должно быть, из "демократов" отредактированного текста нельзя понять, кто же победил-то в войне, чья это победа?

Некрасиво, господа-демократы! Не слишком ли настырно демонстрируете приоритет так называемых общечеловеческих ценностей?!

Ведь в колоннах ветеранов здесь, на площади, стоит пусть и малая, но отнюдь не худшая часть того самого советского народа, который завоевал Победу. И прилично ли такое "разделение труда": одни добывают Победу, а другие своей редактурой обезличивают и тем самым принижают ее?! Они, эти давно немолодые, седовласые люди, прежде всего затем и пришли сюда, чтобы почувствовать плечо друг друга, вдохнуть — может быть, последний раз! — воздух воинского братства и услышать доброе слово в свой адрес...

Объезд колонн завершен. Начинается самое важное и интересное.

От Спасских ворот через всю площадь до Исторического музея проносится полностью развернутое на майском ветру красное знамя — Знамя нашей Победы. Ближние к Мавзолею ряды видят, что знамя несут, а для дальних оно как бы само по себе плывет над головами, и от этого прекрасного видения у многих навертываются слезы.

А вот оркестр заиграл "Священную войну" — и под эту торжествено-победную музыку началось движение колонн. Далее мы слышим и "Синий платочек", и другие песни Отечественной войны. И суровые лица ветеранов неузнаваемо преображаются: на них словно бы алый отсвет знамени лег. И конечно же, каждая из песен фронтовой молодости находит отзвук в их сердцах.