Иосиф Бродский - Сочинения Иосифа Бродского. Том VI

…уё-моё. В G: «…mumbo-jumbo». Здесь — бессмысленное суеверие, бормотание заклинаний.

…то ли из Фейербаха. В G: «…from either Feuerbach or Hegel, or some other bearded windbag, a shock of gray hair, and a total high from their own cadences and logic» — «…из Фейербаха, Гегеля или какого-то еще бородатого пустобреха, копна седых волос и полный балдёж от собственных модуляций и логики».

… Чунмекистан. В G: «Afrostan». Ср. в «Стихах о зимней кампании 1980 года»: «Ясный морозный полдень в долине Чучмекистана» (III, 193).

…шоколадные твари. В G: «…ebony pates» — «…рожи черного дерева».

…кенки от Балансиаги. В G: «…loafersfrom Balenciaga» — «…туфли от Балан- сиаги».

…с опытом жизни в Париже. В G отсюда и до конца предложения: «…with Parisian experience under their belts, because it's no life for the Left Bank gauchiste if she never had a revolutionary Negro from the Third World — and that's where their action was, since the local fellahs and Bedouins cut no ice with them, not to mention the Annamites». — «…с парижским опытом за плечами, потому что какая же это жизнь для левобережной гошистки, если у нее не было революционного негра из Третьего мира, — вот где они развернулись, потому что местные феллахи и бедуины им ни к чему, не говоря об аннамитах». («Гошист» (фр.) — «левак»).

С. 65…Леопольд Седар Сенгор. Сенгор, Леопольд Седар (Leopold Sedar Senghor, p. 1906) — президент Сенегала (1960–1980) и генеральный секретарь правящей Социалистической партии (1958–1980). Поэт, писавший на французском языке.

…У белого человека вести себя нагло. В G вместо этого и до конца абзаца: «Perhaps the pale-face latitudes are a more suitable venue for such displays of guilt and compassion, late as these usually are. Or perhaps an underdog, once well fed, barks no differently from the top dog. Or, at any rate, craves a leash». — «Возможно, широты бледнолицых — более подходящее место для подобной демонстрации вины и сострадания, как правило, запоздалых. Или побитая собака, если ее хорошенько покормить, лает как непобитая. И так же мечтает о поводке».

…что-нибудь разбаливалось. В G: «…aches here and there, left of the sternum». — «…разбаливалось слева».

…и сильно тебя собой пугает. В G: «…and scares one out of pondering them with its proximity». — «…и отпугивает своей близостью от размышления над ними»…во время бенца. В G: «…at the moment of going bust»…ушами от кенгуру, «…kangaroo-ear stew» — «…тушеными ушами кенгуру».

…«Эль Чокло». Ритмику «Е1 Choclo» Бродский использовал в стихотворении «1867» из «Мексиканского дивертисмента» (III, 94). В молодости он переводил стихотворение аргентинца Хосе Рамона Луна «Карнавальные куплеты» (Поэзия гаучо. М.: Худ. лит., 1964. С. 179–180).

…о Карле Краусе. Краус, Карл (Karl Krauss, 1874–1936) — австрийский поэт и критик, издатель журнала «Die Fackel».

С. 66…моя шведская вещь, по имени Ulla. В G: «…my Nordic charge — well, let's call her Stella Polaris» — «…моя скандинавская подопечная — ладно, назовем ее Стелла Полярис» (Stella Polaris — Полярная звезда)…вонючий хорек по-нашему. В G опущено.

…за пробуждением бестии. В G: «…the little weasel rouse itself» — «…за пробуждением маленькой ласки».

….и тем более обратно. В G: «…and even more so in the chartered bus on the way back…» — «….и тем более обратно в заказном автобусе…».

…Шведская вещь. B.G: «Nordic Star» — «скандинавская звезда»…то, что у нас осуществляемо госбезопасностью. В G: «…the mass debilitation carried out in other parts by state security» — «…массовая дебилизация, осуществляемая в других краях государственной безопасностью».

..В результате нищеты. В G за данным абзацем следует две страницы текста. Приводим его перевод:

«Суть в том, что я не видел этого места. Сомневаюсь даже, видел ли то, на что, как я помню, смотрел. Возможно, именно по этой причине сердечникам не следует разрешать воздушные путешествия — их способность восприятия затуманена, так сказать, внутренним состоянием. Как минимум, они сосредоточены на чем-то другом. Но кто устоит перед билетом в оба конца — особенно в экзотический пункт назначения. С другой стороны, это ужасная психологическая западня — обратный билет отнимает у вас любую возможность психологического вклада в это место. Лучший итог подобного путешествия — моментальный снимок себя любимого на каком-нибудь пошловатом фоне — действительно, мы со Стеллой Полярис сделали несколько снимков друг друга в ботаническом саду. Ее камерой. Что избавляет меня от лишнего, пусть маленького, унижения — устраняя, возможно, последнее свидетельство того, что я вообще был в Бразилии.

Был ли я там? Действительно был? В конечном счете, думаю, я должен ответить «да» — хотя бы потому, что был я или нет, не имеет значения. Признать свою незначительность всегда лучше, чем ее отрицать. Начнем с того, что, пусть рассуждения о ценности собственной жизни лишены объективных критериев, нет лучшего способа умалить ее, чем поместив в необыкновенную панораму или в толпу. То есть в пространство. В конечном счете потому, возможно, человек и путешествует, потому он истирает свои зрачки, плечи и пупок о незнакомцев. Возможно, все предприятие именуется смирением, а оседающая в костях усталость и есть подлинный голос этой добродетели. В любом случае это голос, который говорит, что я был в Бразилии. Других следов нет. Даже четыре сотни баксов вором к этому времени истрачены, даже аннамитские писатели в Австралии привыкли к легитимности своих сборищ и уже обзавелись, полагаю, подобающим фирменным бланком. Странно принимать участие в чем-то, следствием чего является неопределенность воспоминаний, но требовать большего — чистое высокомерие.

Подобным же образом ничего ценного не проистекло из-под моего пера: никакой бессмертной лирики. Конечно, хочется, подобно журналисту или художнику, произвести что-то прямо на месте, но так человеку везет редко — не повезло и мне. За nulla dies sine linea <���ни дня без строчки \лат.)> — маячит понимание того, что человек сожрал за ланчем больше, чем он зарабатывает в неделю. Проблему решает изобретение стилистики, делающей возможным производство на ежедневной основе (как в «Песнях-фантазиях» Берримена или «Истории» Лоуэлла), хотя возникает возможность превратиться в болтуна. В общем, вина стимулирует бумагомарание лучше, чем самоуверенность. Лучше она, полагаю, и в качестве содержания. В любом случае среди переживших это путешествие записей есть несколько куплетов «Рио Самбы» — белиберда, конечно, но есть неплохие рифмы:

Come to Rio, oh come to Rio.

Grow a mustache and change your bio.

Here the rich get richer, the poor get poorer,

here each old man is a Sturmbahnfiihrer .

Come to Rio, oh come to Rio.

There is no other city with such brio.

There are phones by Siemens, and even

Jews drive around like crazy in VWs.

Come to Rio, oh come to Rio.

Here Urania rules and no trace of Clio.

Buildings ape Corbusier's beehive-cum-waffle,

though this time you can't blame this on the Luftwaffe.

Come to Rio, oh come to Rio.

Here every bird sings «О sole mio».

So do fish when caught, so do proud snow geese

in midwinter here, in Portuguese.

Come to Rio, oh come to Rio.

It's the Third World all right, so they still read Leo

Trotsky, Guevara, and other sirens;

still, the backwardness spares them the missile silos.

Come to Rio, oh come to Rio.

If you come in duo, you may leave in trio.

If you come alone, you'll leave with a zero

in your thoughts as valuable ase one cruzeiro.

Поедем в Рио, поедем в Рио.

Усы отрастить и пожить красиво.