Луи Броуэр - Фармацевтическая и продовольственная мафия

Предполагая, что у министра охраны окружающей среды, после получения подобного послания, возникнет желание направить повторное обращение к своим коллегам, можно предвидеть, какой будет очередной ответ:

«…Что касается возможного загрязнения, вызванного некачественными продуктами питания (или медикаментами), моё министерство непременно проинформировало бы службу премьер-министра с целью создания соответствующих следственных комиссий, и, на основании полученных результатов проверки, я непременно бы принял необходимые меры…»

Говоря другими словами, ничего и никогда не изменится, так как ни один из министров не заинтересован поднимать проблему всеобщего загрязнения, что его обязало бы принять радикальные меры. А именно: пересмотреть всю существующую систему и пойти против национальных экономических интересов. Речь могла бы идти о большом объёме работы, который невозможно выполнить, а необходимые реформы нельзя было бы проводить. Каждая из предложенных реформ неизменно встретила бы противодействие в соответствующем производственном секторе и повлекла бы за собой цепочку беспрецедентных экономических, социальных и политических последствий. Вот почему читатель этой книги легко поймёт, почему она получила такое название. Государства, какими бы ни были их руководители и сограждане, абсолютно неосознанно подпадают под зависимость химических индустриальных магнатов.

Химические субстанции природного или синтетического происхождения, необходимость производства которых очень сомнительна, понемногу заполонят секторы пищевого и фармацевтического производства и приведут к серьёзным последствиям — прогрессирующей деградации живых организмов, подведут человечество к черте преждевременного и неизбежного исчезновения, если не положить конец этому незаметному и постоянному загрязнению. На самом высоком уровне, в высших правительственных кругах ничего не будет сделано для того, чтобы устранить эту губительную форму загрязнения.

Слишком много интересов поставлено на карту. С этим надо смириться.

Аграрники, которых становится всё меньше и меньше, продолжают интенсивно наращивать своё производство, широко используя удобрения, пестициды и фунгициды; промышленники пищевого сектора продолжают использовать различного рода химические добавки; медики продолжают предписывать лекарства, изготовленные на химической основе. Каждый находит в этом свою выгоду.

Сегодня каждый третий европеец болеет какой-либо хронической болезнью, о происхождении которой ничего не известно медикам. Количество детей-инвалидов имеет тенденцию к постоянному увеличению, а количество пожилых людей, страдающих старческим слабоумием, достигло огромных размеров. Процент онкологических больных достиг рекордного уровня. Человечество становится слабым, а показатель смертности превышает рождаемость. Какой станет санитарная ситуация в индустриально развитой стране через 30 лет, если ничего не делается для предотвращения химического и медикаментозного загрязнения?

Об этом не смею даже и думать.

Дорогие читатели, поскольку правители, удобно усевшиеся в своих служебных креслах, ничего для этого не делают, крайне необходимо, чтобы вы сами организовали систематический бойкот выпуску многочисленной продовольственной продукции, созданной на искусственном сырье, и требовали возврата на рынок продуктов натурального происхождения. Необходимо поставить заслон лекарствам синтетического и полусинтетического производства и требовать возврата к выпуску лекарств натурального происхождения, которые менее опасны для здоровья человека. В противном случае, завтра вы станете умственно отсталыми, безропотными жертвами огромных прибылей, извлекаемых промышленниками химической и фармацевтической индустрии.

Перефразируя Андре Мальро, я хочу закончить этот пролог следующими словами:

«Новое тысячелетие должно наступить под знаком производства продуктов натурального биологического происхождения и безопасных лекарств или, в противном случае, оно никогда не наступит».

В феврале 1991 г. я несколько дней находился в командировке на Больших Канарах в качестве международного специального консультанта ИАЕВП (органа, связанного с ООН и ЮНЕСКО) и там познакомился в баре отеля, в котором проживал, с одним симпатичным мужчиной. В результате публикаций в журналах материалов о конференции, которую организовала фирма в Las Palmas, этот мужчина меня узнал по фото и завёл со мной разговор, поинтересовавшись о цели моей командировки.

Я ему объяснил, что на Канарских островах с трудом решается проблема питьевой воды (о чём он хорошо знал) и что загрязнённость её вызывает особую озабоченность местных властей. Одна и та же вода для удовлетворения всех запросов клиентов отелей в туристических центрах может трижды циркулировать без фильтрации. Разумеется, воду, которая течёт из кранов и в туалетах, не рекомендуют пить, она служит для мытья фруктов, посуды и для поливки садов. Узнав из статей, появившихся в журналах о том, что я врач, он поинтересовался, продолжаю ли я свою практику. Я ответил, что уже нахожусь на пенсии и продолжаю заниматься научными исследованиями в области молекулярной биологии. Это, похоже, ему очень понравилось. Я рассказал, что в 1990 г. я защитил докторскую диссертацию в Париже на тему: «Врачи и общество, отношение между врачами и химической и фармацевтической индустрией — санитарные последствия». В ответ он воскликнул: «Какое совпадение… я как раз был, в своё время, владельцем фармацевтической лаборатории».

Я встречал этого господина несколько раз, и в очень доверительной форме он рассказал мне следующую историю:

«В 1934 г. в возрасте 29 лет я закончил учёбу на медицинском факультете и начал работать в Лионе в качестве терапевта. Мой кабинет, купленный благодаря приданому моей супруги, дочери богатого городского торговца, находился в самом центре города. Вы, конечно, знаете, каково было молодому врачу без должного капитала начать свою профессиональную карьеру. Поэтому пришлось подобрать супругу из состоятельной буржуазной семьи. Я был не слишком требовательным к тому, что касалось красоты и образования своей жены… Что было самым главным — это величина приданого…После двух лет тяжёлой работы мне удалось сформировать маленькую клиентуру, состоявшую преимущественно из пациентов с ревматическими заболеваниями, страдающих ожирением или нервными расстройствами. Все они входили в окружение моей супруги и её родителей. В 1939 г. я был мобилизован. Несколько месяцев спустя, в 1940 г. я вернулся в свой город, имея шанс не находиться в зоне боевых действий и не быть пленённым. Период с 1940 по 1945 г. был не особенно приятным для меня, но и не был отмечен каким-либо происшествием, так как я заявил, что не участвовал в Сопротивлении и что режим Виши меня вполне устраивает. В эти годы, вследствие острой нехватки медикаментов, я заинтересовался фитотерапией. Я вспомнил о моей бабушке по матери, которая дожила до 96 лет. Она лечила ревматизм микстурой, приготовленной из листьев ивы, и это ей вполне удавалось. Изучая этот вопрос, я узнал, что кора, листья и серёжки ивы обладают жаропонижающим, седативным, болеутоляющим, противоревматическим и другими свойствами потому, что они содержат салициловую кислоту.