Луи Броуэр - Фармацевтическая и продовольственная мафия

В «Медицинском ежедневнике» за № 4482 от 08.03.1990 г. в рубрике «Профессиональные информации» можно прочитать: «Какой должна быть переподготовка врача?», «Есть специальности, которые могут вас заинтересовать». И «Медицинский ежедневник» пытается сориентировать врачей на приобретение других профессий, таких как информатика (10 тыс. мест), преподавание, маркетинг и др. Врачам предлагаются также свободные места в Средиземноморском клубе. Этим лишний раз подчеркивалась ненадежность медицинской профессии! «Медицинский ежедневник» называет три ассоциации, занимающиеся переподготовкой врачей и предлагающие им стажировки в различных инстанциях: Медицинская ассоциация взаимопомощи в Нанбере, MEDS Медицинской солидарности Парижа, Медики-2000 в Ножан-на-Марне.

Журнал сообщает, что 2 парижских агентства ANPE опубликовали вакансии агентов по сбыту товаров, которые могут быть освоены врачами, а APEC (Ассоциация по подбору кадров) издала бюллетень новых профессий для врачей (во Франции насчитывается до 30 агентств APEC). Совет Хартии врачей подтверждает, что на учете состоит примерно 20 тыс. врачей без всякого рода занятий.

Другая Медицинская ассоциация CSMF в лице ее вице-президента Доктора Патрика Брезака считает, что более 10 тыс. врачей находятся в непростой ситуации, то есть уже трудоустроены, но получают от своей деятельности доход ниже национальных норм Smic. Экономист Алэн Мин называет число врачей (30 тыс.), не имеющих должности, Доктор Жиль Гэнналь в профсоюзе свободных врачей заявляет: «Если сегодня же закрыть все медицинские факультеты, феномен будет необратим: нам предстоит еще 35 лет исправлять ошибки, совершенные еще 23 года назад». Подобная ситуация по безработице, поразившая медицинский корпус, ставит серьезную проблему перед государствами, в которых она возникла, а для Франции она стоит особенно остро еще с 1994 г.

Государства, в которых высокий уровень безработицы среди врачей (Испания — 35 тыс. и Италия — 83 тыс.), вполне вероятно могут направить во Францию своих врачей, пожелавших эмигрировать в надежде найти лучшие условия, чем в своих странах. Во всяком случае, они не прекращают питать по этому поводу иллюзии. Если врач берет на себя заботу о больных и здоровых, которым он дает рекомендации по сохранению или поддержанию их здоровья, то в этом случае он должен пользоваться юридической независимостью, как от государства, так и от лабораторий.

Он должен отвечать за свои врачебные поступки лишь перед Советом Хартии врачей и своими пациентами. А то, что получение диплома, позволяющего осуществлять медицинскую практику, должно находиться под строгим контролем государства, несущего ответственность за здоровье нации, это само собой разумеющееся понятие. Действия самого государства в рамках упомянутого контроля должны быть ограничены. Оно не должно посягать на ту область, которая присуща лишь медицине и врачам. Государство не должно устанавливать потолок цен за консультации, проводимые каждой категорией врачей; регулировать число врачей, практикующих в секторе социального страхования или частной практики; осуществлять контроль над содержанием прописываемых пациентам рецептов; принуждать врачей выписывать только определённый перечень лекарств; сокращать число исследований в области эхографии, сканографии, радиографии и других; обязывать врачей платить более высокие налоги в социальный фонд, чем все вместе взятые другие специалисты, занимающиеся частной практикой.

Оно лишь должно ограничить число медикаментов, стоимость которых компенсируется Службой социального обеспечения. Из-за вышеперечисленных ограничений существует посягательство на свободу назначения пациентам лекарственных препаратов как основное право врача, а также посягательство на совсем небольшую свободу граждан — право обращаться к лечащему врачу. Говоря юридическим языком, государство не имеет никакого права на оценку уровня лечения частной медициной уже потому, что она является частной; и никакого права диктовать любой личности, как ей распоряжаться своим телом или как лечить его рекомендованными врачом лечебными средствами.

Подобное посягательство, как на свободу медицинского корпуса, так и на самих граждан не приобрело бы силу закона в течение последних десятилетий, если бы не была создана ошибочная Служба социального обеспечения, сама действующая в строгих ограничительных рамках.

Введение в действие Службы социального обеспечения является второй важной причиной потери независимости медициной. Этот факт подтверждается тем, что Франция, занимающая третий ранг среди стран ЕС по расходам на здоровье, находится только на 13-м месте по санитарному состоянию своего населения!!! Ничего не сделано или почти ничего не делается в области профилактических мероприятий. Как же можно удивляться подобному состоянию? То, что французская медицинская система практически потеряла свою независимость, уже очевидный факт, но тогда можно задать вопрос: ни государство ли само в этом виновато, что позволило у себя же самого конфисковать это право? И ответ будет более чем утвердительным вследствие выше приведенных фактов. Но если остановиться только на этом, то это будет ошибочным суждением, вызванным недостаточным знанием специфической ситуации, характеризующейся тесным сотрудничеством государства с лабораториями.

Подобная ситуация специфична не только для Франции, но и для большинства других стран мира.

Служба социального обеспечения, в противовес утверждениям наших руководителей, основывается не на принципе солидарности, а на принципе безответственности. Настоящая солидарность возможна лишь на принципе добровольности. Солидарными могут быть лишь те личности, которые решили ими быть, к примеру, войдя в ассоциацию или предприятие. Они связаны контрактом, по крайней мере, морально, и возлагают на себя персональную ответственность за сохранение добрых отношений. Они осознанно отвечают перед коммуной, к которой они захотели принадлежать и которая сохраняет за собой право исключать их из общего списка, если они не выполняют установленных правил. В противоположность всему этому Служба социального обеспечения является принудительной системой, которая вторгается в жизнь государственного служащего, даже не интересуясь его мнением. Вывод кажется очевидным: никто не берет на себя ответственность за эту организацию, а среди примкнувших к ней разобщенных членов не ощущается никакой солидарности. Организация, базирующаяся на безответственности ее членов, неизбежно обречена с самого начала на быструю гибель.