Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6326 ( № 22 2011)

В ней мерцает печаль – изначальна, стара,

И простор так ранимо открыт.

И над нею свежеют такие ветра!

И слеза в долгом небе блестит!

Памяти Николая Рубцова

О, тайный миг, кристальный,

как родник! –

Непогрешим так и неиссякаем,

Однажды в сердце трепетном возник

С тоскою светлой по родному краю.

Так плавно на темнеющем лугу

Туман разлёгся лёгким одеялом.

Деревня погружается во мглу,

Чтоб удивить рассветом небывалым…

Пусть не всегда спокойны её дни,

Но вот опять – спасибо ей за это:

Что, став превыше суетной возни,

Явила миру русского поэта!

Поэт тот знал: вдали от красоты

Родной земли всё горечью чревато.

Он знал, ища зелёные цветы –

О, как мы их спохватимся когда-то!

Роман СЛАВАЦКИЙ

***

О, эти потемневшие листы

черкизовского старого альбома,

где собраны уютно и знакомо –

рисунки и засохшие цветы!

Аллеи вновь тенисты и густы,

и вновь нарядна барская истома.

Вот – призрак заколдованного дома

и Трёх Церквей парящие кресты.

И пышный плащ надгробного барокко,

и строгий классицизм, – увы, далёко

развеяны, как воздух над рекой.

Но прошлое горит пестро и пряно

за створками багряного сафьяна

летящею ахматовской строкой.

Анна Ахматова, 16 июля 1936

Один лишь день палящего июля:

тридцать шестой,

зажатый страхом год.

Но вот – заклятья Вечности коснулись

багряной арки Пятницких ворот;

и особняк с изысканным фронтоном

не памятником стал, а просто фоном.

Всего лишь час в кремле, в его ограде!

Но этот миг, прошедший сквозь века,

заговорит «Сожжённою тетрадью»

и отзовётся трауром «Венка»…

Так встретились: наш Город,

славой полный,

и тайной облечённый – человек…

Но этот летний день –

Коломна помнит,

слагая строки в каменный ковчег.

В саду у Валентина

Июньский настой

Распалённых соцветий и трав…

На заспанный сад

пеленой опускается вечер,

и яблони дремлют,

узорные тени собрав,

и тёплый закат –

словно медленный век – бесконечен.

В костре догорают рубином

наброски стихов,

и пение птиц

наполняет вздыхающий воздух.

И светлая ночь

расстилает лиловый покров.

и там, в вышине, –

пробиваются первые звёзды.

Татьяна БАШКИРОВА

***

Мне из снов стихи кроить далось –

Вот такие дивные дела.

В осень рыжим отблеском волос,

По-другому жить я не могла.

Над своим немудрым бытиём

Не взгрустну, мой недруг, ты не жди:

Был у лета – яркий окоём,

А теперь вот – слякоть и дожди.

Только свет в окошке не погас,

Не растаял горестно, как дым.

Вот природа – та мудрее нас –

В грязь дороги сыплет золотым.

Кликну Музу – пусто у ворот.

А её дыханье – горячо!

Мне звездой сияет и зовёт

Стих мой, не написанный ещё.

Канут строки в облачную высь,

Чтоб упасть – цветком иной весны…

Дай-ка, Осень, той рябины кисть –

Я зажгу сугробы седины!

Женщина

Отблеск чистого утра во взоре храня,

Сторонилась обычных забот и тревог.

И казалось, жила для грядущего дня,

И казалось, что день тот

совсем недалёк.

Но увял перед нею сиреневый цвет,

Стали глубже глаза, а шаги – тяжелей.

Оглянулась. Подумала: «Где же рассвет?» –

Зарябило в глазах от ночных фонарей.

***

Виктору Мельникову

Разве всё – ни весны и ни радуги –

Только осень да хмурая темь…

Годы-листья кружили и падали,

Но душа не угасла совсем.

За рассветными зорями давними

Улетели мои журавли.

Лиховеи свистали за ставнями,

Но души остудить не смогли.

Бродит в поле глухая метелица,

Укрывая полуночный след,

И прохожему чудится, верится,

И прохожему видится свет.

Коль ты друг и устал в неуютности –

Обогрейся… Тепло от печи.

Посидим, – будто оба мы в юности, –

У неярко горящей свечи.

Коли недруг – не брошу проклятия…

Тем, однако, и жизнь хороша:

У ветров четырёх на распятии,

Да на вечном распутье душа.

Вешняя сказка

Холодные сумерки – резче,

Злей ветра протяжного вой.

Подснежника хрупкие плечи –

В студёной воде снеговой.

В сугробах плутает дорога,

В полях – непролазная грязь.

А в небе – звезда светлоока

Над грешной землёй поднялась.

Она меж подружек несмело

Свою проносила красу.

Но как она вдруг разглядела

Продрогший подснежник в лесу?

Рванулась всем телом мгновенно,

Шагнула в кромешную тьму.

Презрев все законы Вселенной,

Спустилась на землю, к нему…

Встретенье

Такие сугробы зима намела,

А думали – вовсе она не придёт!

Я вытерла пыль и полы подмела,

И стынет в кастрюле горячий компот.

Звонок телефонный… задержится муж:

Работа, мол, срочная, и допоздна.

Сынуля родной в дальнем рейсе

к тому ж…

Сижу у окна и вздыхаю одна.

Ну хоть бы котяра явился пока! –

Куда там… Гуляет… Весенние дни.

Тебя заклинаю я издалека,

Молю: «Ну, пожалуйста, мне позвони!»

Синеет в окне. Темнота. Скукота.

И нет ни звонка от тебя, ни кота.

Вдруг шумно явились! Рассерженный муж,

Голодный, усталый, продрогший к тому ж.

Сынуля кричит:

«Накрывай же на стол!» –

А тут ещё кот непутёвый пришёл!

На кухне моей – теснота, суета…

Сначала, конечно, кормлю я кота!

И вдруг телефон мой! А вдруг это – ты?

Я кинулась вмиг от плиты-духоты, –

Да ну их всех к бесу! Я трубку взяла…

Такие сугробы зима намела!

Евгений КУЗНЕЦОВ

***

С добрым чаем! С откровеньем новым!

С падающей за Кирбат звездой!

Заучите, люди, что дано вам

После вьюги, грешной и седой,

Тёплым ветрам радоваться, с коих

Свой отсчёт любовь к земле вела.

Вновь колокола. Как высоко их

Заревые рвутся удила!

Михаил, Никола-на-Посадьях,

Троица, Никита, Покрова…

Улицы оттаяли. Погладь их,

Верующих в ветры, в дерева.

Дай им чаю. В предпасхальных платьях

Все они в ответ: «Любовь жива!»

Мой гимн

Смотри на Репинку и веруй

В одно, в единственное: Плыть!

Весь вечер, что пьянит мадерой,

Нисколько не в угоду серой

Душе, сумей остановить!

Пусть правит, пусть пьянит без края,

Рождая отклики в строках!

Тебя в дорогу собирая,

И Муза вышла вслед: «Хвора я,

Но властвуй, всё в твоих руках!

Плыви! Смелей плыви! Дороге

Назначены десятки лет.

Забудь о том, что годы строги,

Что двери есть, что есть пороги.

Плыви и властвуй! Ты – Поэт!»

Вадим КВАШНИН

***

I.

А осень благодатна и дымком,

Дымком с полей подталкивает в спину.

Стремительно – бегом и кувырком

Скачусь к воде желанной по обрыву.