Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6325 ( № 21 2011)

Елена СОЛОД-БОГДАНОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Живые и мёртвые

Время в лицах

ВЫСТАВКА

Данью уважения советскому солдату-победителю стала персональная выставка работ новосибирского фотографа Евгения Иванова, прошедшая в резиденции директора Культурного форума посольства Австрии.

Куратору и организатору выставки, Симону Мразу, видимо, было непросто набрать из работ, посвящённых ветеранам, полсотни с лишком для демонстрации. Квартирный формат не позволил представить в полном объёме «Панорамы частной жизни ветеранов Великой Отечественной войны». Поэтому ряд бытовых интерьеров перемежался героическими портретами. У Иванова есть что выбрать, а сам он относится к тому редкому типу художников, к чьему наследию не отнесёшься как к горной породе, нуждающейся в кураторском «обогащении». Из Иванова ничего не нужно «лепить», никакой проект не требует насилия над материалом. Естественно, он создаёт «полное собрание сочинений», но миру являет лишь «избранное», определяет которое сам. И в этом его вкус никогда не подводит. Что же касается «ветеранской» серии, то там – что ни возьми – всё духоподъёмно. Будь то пронизанная светом неброская внешне жизнь стариков, победивших в войне, будь то их суровые лица, словно высеченные из камня.

Фотосерии Иванова не раз становились призёрами фотоконкурсов. Он побеждал на Сибирском фотосалоне, на международной фотобьеннале в Сургуте; на конкурсе «Пресс-фото России» он брал первое место в номинации «Люди – фотопроект» за ряд снимков «Мой друг – уличный музыкант». Но фотографии ветеранов – это победа вне номинаций. Не на соревнованиях светописцев – в жизни.

Что же такого в «победном» проекте Иванова, что заставляет нас замирать перед ликами стариков, не раз виденных нами на русских улицах? Это время, морщинами отразившееся на народном лице, покрывшее трещинами не только его, но и самую нашу душу.

Мы на сломе эпох. С одной стороны, подпирает великое прошлое. Аскетичное и жертвенное. С другой – нежно душит сегодня, выдуманное специально для себя обществом потребления. Мы зажаты между. Но у нас всегда есть выбор: растительное существование или «широко закрытые» на трудности глаза.

Ремесло фотографии в случае верного выбора становится парадоксальным, ибо, будучи предельным реализмом, оно обязано отобразить романтику прощания с иллюзией, запечатлеть мечту в трагический момент её исчезновения.

Мобилизация всех сил на этот заведомо проигрышный бой – вот доблесть Неизвестного Солдата! Способного сказать миру то, чего тот и слышать не хочет. И докричаться до каждого, разодрать себе горло в кровь и доказать, что истинно лишь то, что вечно, а вечен только повседневный героизм эпох тотальных мобилизаций.

Австрия, присоединённая к Третьему рейху, была нашим противником в прошлой войне. Что никак не помешало атташе по культуре проявить личную инициативу и воздать воистину воинские почести русскому солдату: открытие выставки Иванова проходило под салютные залпы над Красной площадью, и – поверьте – в этот момент в квартире Симона Мраза стихли разговоры и всем в равной степени – и австрийцам, и русским – хотелось вытянуться по стойке смирно.

Евгений МАЛИКОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Живые и мёртвые

Чтобы не оборвалась связь…

КНИЖНЫЙ

РЯД

На русских просторах: Историко-литературный альманах. – Выпуск 7–8, 2011. – СПб.: Санкт-Петербургская общественная организация культуры «Аврора». – 312 с. – 250 экз.

Последний сдвоенный номер питерского альманаха посвящён Победе нашего народа в Великой Отечественной войне. События тех лет всё дальше уходят в прошлое, но важно сохранить память о них, о людях, отстоявших страну, у новых поколений. Эту задачу ясно осознают составители альманаха, открывающегося стихотворением Юлии Друниной: «Я порою себя ощущаю связной / Между теми, кто жив / И кто отнят войной. / И хотя пятилетки бегут, / Торопясь, / Всё тесней эта связь, / Всё прочней эта связь…»

Великой Отечественной пред­шествовала война с Финляндией. «На той войне незнаменитой», по слову Александра Твардовского, в 1940 году погиб двадцатилетний Анатолий Василенко, ушедший на фронт со студенческой скамьи. Его письма публикуются в сборнике. Студентом встретил войну и Николай Степанов. Он вспоминает о своём боевом крещении в боях за Ленинград… А фронтовому разведчику Виктору Клименко довелось в мае 45-го расписаться на стене Рейхстага… О защитнике Ленинграда Сергее Болычеве речь идёт в материале его сына Виктора Болычева. О полной трагизма и лишений жизни в блокадном Ленинграде рассказывает в своём дневнике Иван Власов. Эта же тема – и в интервью с Маргаритой Благовещенской, которая обнаружила свою детскую блокадную фотографию в альбоме, выпущенном в прошлом году к столетию со дня рождения Ольги Берггольц.

О том, как и чем жили во время войны люди в тылу и на нейтральной полосе – в селе, переходившем из рук в руки, – в материалах Татьяны Лестевой и Татьяны Шороховой. С интересом читается очерк Василия Чернышова о том, как уже в наши дни он искал – и нашёл! – могилу своего отца, погибшего на фронте в Карелии.

Тревогой о сохранении памяти о людях, защищавших Родину в военные годы и в мирное время, проникнуты материалы «Поле ратной славы» Александра Соловьёва об ухоженных могилах немецких солдат и заброшенных захоронениях наших воинов, которые погибли в одном месте; «Адмирал» Александра Лескова об аварии на атомной подводной лодке К-3 и судьбе её экипажа; «Музей» Ильи Бояшова…

Николай МИРОЛЮБОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Живые и мёртвые

Я ждал его с войны вчера

ДЕТИ ВОЙНЫ

Михаил ФИЛЬШТЕЙН

Автор 14 сборников стихов и переводов с молдавского языка

* * *

Я помню дальний полустанок,

Его степную тишину.

И поезда, что неустанно

Летели мимо на войну.

Сюда хозяйки выносили

Укропом пахнущую снедь.

И люди с поезда спешили,

Чтобы опять к нему поспеть.

До близлежащего посёлка –

Седой ковыль да ветер злой.

Метель в окно стучала колко

И подступала вьюжной мглой.

И молча горбились бараки,

Как позабытые стога.

И мы, мальчишки, шли во мраке

Через ползучие снега.

Мы шли на полосу рассвета.

Нас жгучий ветер пробирал.

Холодный класс дрожащим светом

Озябших мальчиков встречал.