Сергей Кремлёв - Если бы Гитлер не напал на СССР…

Однако еврейская прослойка в англосаксонской элите не ограничивалась, естественно, выходцами из России, включая в себя широкий спектр фигур от вице-короля Индии Ридинга до сэра Джеймса Ротшильда по эту, старосветскую, сторону Атлантики и экономического диктатора США времени Первой мировой войны Бернарда Баруха — по ту. И на этой же наднациональной орбите вращались бритты Черчилль и Эттли, Эмери и Ллойд Джордж, янки Рузвельты, Морганы, Даллесы… Тот же Морган, к слову, появился в США вначале как финансовый агент Ротшильда.

И много кто ещё — разных национальностей и в разных странах — вращался на этих хитрых «орбитах».

Теперь же в круг интересов Золотой Элиты надо было затащить как можно больше простых людей во всем мире, в том числе и в США. Ведь готовилась новая Большая Война, воевать в которой предстояло не Золотой Элите, а Серой Массе… Но Масса порой взбрыкивала, и 9 июня 1941 года президент Рузвельт отправил регулярные войска для подавления забастовки на авиационном заводе в Калифорнии. У его дяди, президента Теодора Рузвельта, в этом отношении был богатый опыт, но времена менялись: если Теодор мог «кормить» забастовщиков пулеметными очередями, то племяннику приходилось использовать оружие лишь как средство психологического давления. Стрелять в народ становилось опасным — особенно после русского Октября 1917 года и Великого мирового кризиса начала тридцатых годов.

А В СОВЕТСКОЙ России Сталин в феврале 1941 года поручил председателю Госплана Вознесенскому приступить к составлению Генерального хозяйственного плана СССР на 15 лет. Ставилась задача опередить главные капиталистические страны в производстве на душу населения чугуна, стали, топлива, электроэнергии, машин и других средств производства и потребления.

Всё это было реальным. Первые двенадцать лет с начала первой пятилетки Россия набирала ход. Теперь она катила по рельсам прогресса все быстрее, и до предельной скорости было еще далеко. В 1937-м США производили 1160 киловатт-часов электроэнергии на душу населения, Германия — 735, Англия — 608,Франция — 490, а Япония — 421.

СССР производил тогда 215 киловатт-часов.

Но уже в 1940-м году мы производили 255 киловатт-часов на душу населения, а к концу 1942-го эта цифра должна была вырасти до 416 киловатт-часов.

Со сталью дела обстояли так: янки производили ее 397 килограммов на душу населения, немцы — 291, англичане — 279, французы — 188, японцы — 62. Мы к 1940 году добрались до отметки в 94 килограмма, но в 1942-м должны были иметь 156 стальных килограммов. И каждый год в строй вводились новые электростанции, домны, мартеновские печи… По производству электростали мы вышли на первое место в мире.

А по общему объёму производства к 1943 году новая Россия выходила на первое место в Европе по всем основным показателям, кроме производства угля и автомобилей, и на вторые-третьи места в мире. Впереди пока были только Америка и рейх.

Первая пятилетка началась в 1929 году и была выполнена в 4 года — в 1932-м. Говоря честно, далеко не во всем она была выполнена, однако импульс был дан стране выдающийся, и прежде всего — психологический импульс! Так что, когда Сталин объявил о досрочном выполнении планов, это был тот случай, когда прихвастнуть не значило — солгать. И ободренная страна в 1933 году приступила к выполнению второй пятилетки, завершённой в 1937 году. Теперь же заканчивалась третья пятилетка, начатая в 1938-м. Последним её годом был 1942-й, и с 1943 года начиналась уже четвёртая пятилетка: годы 1943–1944–1945–1946–1947-й…

— Смотри, Вячеслав, — говорил Сталин Молотову в 41-м году, — в тридцать седьмом мы добывали 30 миллионов тонн нефти, а на следующий год добудем уже 54 миллиона. Ещё годик-другой, и мы можем экспортировать миллионов пять-десять…

И так можно было сказать обо многом… Пока не хватало мяса — это был самый чувствительный результат кулацких и троцкистских провокаций в период коллективизации, когда деревни и села, очумевшие от перемен, в одночасье пустили под нож половину коров, свиней, овец, коз… Но прибавлялось с каждым годом и мяса, потому что имелась прочная колхозная и совхозная база крупного товарного зернового хозяйства.

В первую и вторую пятилетки новое пробивало себе дорогу в борьбе упорной и нелёгкой…

Третья пятилетка проявила преимущества социализма.

Четвёртая должна была их закрепить.

РУССКОЕ лето 1941 года вошло в свою последнюю — августовскую фазу, когда Сталин вызвал к себе Тевосяна. Вначале разговор шел о делах текущих и внутренних…

— Товарищ Тевосян, — спросил Сталин, — как у нас идут дела с Постановлением ЦК и Совнаркома о заводах-дублёрах?

— Практически готово, товарищ Сталин! Проектные работы мы ведем параллельно, так что скоро начнем строительство новых заводов по производству самолетов, авиационных двигателей, танков и танковых дизелей на Урале, в Сибири, в Средней Азии и Казахстане…

— Очень хорошо! С кем бы мы ни дружили, а резервная оборонная база должна быть хорошо защищена нашей территорией… Оборона для нас — это сердце… А сердце у человека защищено хорошо.

— Согласен, товарищ Сталин… Поэтому бумаги готовы, и за делом дело тоже не станет.

Сталин просмотрел проект, распорядился, чтобы вопрос был окончательно рассмотрен на ближайшем заседании Политбюро, и Тевосян уже собирался уходить, но его остановил сталинский голос:

— Иван Фёдорович! А почему бы вам не пригласить к нам на охоту Геринга?

Тевосян искренне удивился такому повороту темы:

— Геринга? На охоту?

— Да!

— А куда, товарищ Сталин? И зачем?

— Зачем — и сами могли бы догадаться: он охотник заядлый, у немцев главный лесничий… Бывать-то он у нас бывал, но — как военный наблюдатель, на маневрах. А мы его пригласим на дело хотя и со стрельбой, но — мирное… Познакомитесь поближе, дичи настреляете, выпьете по охотничьей стопке, а там и о делах поговорить можно…

— Понятно… А куда?

— Думаю, Иван Федорович, лучше всего — в Белую Вежу.

— В Белую Вежу?!

— Да… Место самое подходящее.

— Но, товарищ Сталин, не рановато ли? Ведь ещё не сезон! Я не охотник, но знаю, что пока охотятся только на утку.

Сталин улыбнулся:

— Я тоже не охотник, товарищ Тевосян. Но бог с ней — с охотой! Зато политический сезон в разгаре… А в Белой Веже и зверя хватает, и политически это место нам вполне подходит.

Сталин был, конечно, прав! Его вариант был выигрышным и для охотника, и для политика. Беловежская пуща — это заповедный вековой лес площадью в полторы тысячи километров неподалеку от Бреста. В старой России она занимала часть Пружанского уезда Гродненской губернии, а после неудачной советско-польской войны эта зона по Рижскому договору 1921 года отошла к Польше, войдя в Белостокское воеводство.