Сергей Кремлёв - Если бы Гитлер не напал на СССР…

И в зале раздался хотя и не оглушительный, но вполне искренний хохот.

Смеялся Геринг, смеялись оба Круппа и Шахт, улыбался сдержанный граф фон Крогзик и даже — близкий к. Флику Отто Штейнбринк… Смеялись все — напряжение последнего получаса требовало разрядки.

Улыбался и Тевосян.

ЗДЕСЬ собрались очень разные люди… Иван Тевосян шёл к этой встрече из гущи, как тогда говорили, народа. И шёл не как удачливый прощелыга-нувориш, а как честный молодой солдат революции.

А сын банкира и дипломата Густава фон Болена унд Гальбаха и Софии, урожденной фон Гальбах, Густав фон Болен унд Гальбах с пелёнок впитал психологию избранника судьбы… Ровесник Ленина — 1870 года рождения, он в двадцать три окончил юридический факультет Гейдельбергского университета, а в двадцать семь лет начал наследственную карьеру дипломата, был секретарем посольств в Вашингтоне и Пекине, советником посольства в Ватикане. В тридцать шесть он, природный аристократ, женился на дочери и единственной наследнице старого Фридриха Альфреда Круппа — Берте и по особому согласию кайзера Вильгельма II стал именоваться Крупп фон Болен унд Гальбах.

Круппы всегда сотрудничали с русскими — и до революции, и после революции. В начале 20-х годов именно Крупп поставил нам семьсот пятьдесят паровозов из той их, закупленной РСФСР за границей, первой тысячи, которая и потянула Россию к первым пятилеткам (двести поставила Швеция).

До 1934 года в Сальском округе на Дону существовала сельскохозяйственная концессия Круппа — «для ведения рационального сельского хозяйства». Крупп брал себе большую часть дохода, а мы в обмен получали нужный нам опыт.

Торговал Крупп с большевиками и военными технологиями — в его конструкторском бюро в Эссене имелся специальный «русский» отдел. И Крупп был не одинок — германские промышленники поставили Советской России основную часть материальной базы создания нашей новой промышленной мощи. А президент Германского общества по изучению Восточной Европы и член наблюдательного совета химического суперконцерна «ИГ Фарбениндустри» Шмидт-Отт писал в феврале 1931 года министру иностранных дел веймарской Германии Курциусу: «Я всегда полагал, что имею право рассматривать всю деятельность общества как содействие развитию наших отношений с Россией…» Курциус не спорил — он и сам так считал — и через год сменил Шмидт-Отта на посту президента общества.

Да, разные люди слушали Шварц-Ивана Тевосяна… Но одно их объединяло и роднило — общая деловая хватка и ещё — любовь к Германии. Их личная судьба неизбежно делала их в какой-то мере тоже космополитами — вопреки броской фразе Маркса не пролетарии, а капиталисты чаще всего не имеют отечества. Но среди германской промышленной и финансовой элиты патриотическая прослойка была не только влиятельной, но и очень многочисленной. Атмосфера рейха фюрера не очень-то поощряла распространение идей Золотой Элиты, даром что немецкий «Опель» давно принадлежал заокеанской «Дженерал моторс».

Эти люди были готовы обеспечить фюреру вооруженную схватку его с Россией. Но фюрер, похоже, выбрал в конце концов иной путь… Что ж, они были готовы обеспечить фюреру и дружбу с Россией. Тем более что она могла дать ещё более соблазнительные дивиденды, чем война!

Геринг отсмеялся и серьезно сказал:

— Герр Тевосян! Это — грандиозно! Но в ближайшем будущем перед вами — новые стройки. А перед нами — старая война… Вы это учитываете?

— Конечно, герр Геринг! Но я ведь сказал, что мы намерены серьёзно помочь вам уже в этом году и в начале следующего… Мы преобразовали Тройственный союз в Четвёрной. И мы заинтересованы в том, чтобы ваша война как можно скорее закончилась, и закончилась так, чтобы вы получили возможность в полной мере разделить наши экономические планы. Я — не военный, как вы… Однако надеюсь, что ещё до конца этого года у стран «оси» наметятся решающие военные успехи…

ГЕРИНГ и промышленники уехали, нагруженные охотничьими трофеями, а Тевосян уехал в Москву — докладывать Сталину о своих «трофеях». Ни Сталин, ни он не рассчитывали на то, что охота в Белой Веже закончится чем-то конкретным. Это было невозможно с любой точки зрения — экономические переговоры в два дня не заканчиваются. Важно было дать понять немцам (а в конечном счёте — фюреру), что дружба с немцами у русских — это всерьез и надолго.

Фюрер «охотой» Геринга тоже был удовлетворён. Он готовил осеннюю Африканскую кампанию и всё более рассчитывал на русскую помощь там, где это было реально.

Фюрер торопился, потому что и англосаксы становились активнее. 16 июня 1941 года Рузвельт закрыл все германские консульства в США, а 19 июня Германия объявила о закрытии всех консульств США на территории стран «оси». Атмосфера лета 41-го года накалялась далеко не только жарким солнцем…

Однако общая обстановка уже работала против Америки и Англии, и они всё чаще проваливались даже на той мировой периферии, где раньше могли рассчитывать если не на сочувствие, то — на безусловное подчинение. Даже в Абиссинии, где войска дуче давно восстановили против себя большинство эфиопов, англичане лишались народной поддержки. Эфиопские партизаны — пока без согласования с итальянцами — кое-где начинали бить бриттов! Что уж говорить об Индии, которую втянули в войну против немцев, её не спросивши! Там расширялась кампания гражданского неповиновения, и в ответ английские власти арестовали 30 тысяч членов партии Индийский национальный конгресс. В итоге все чаще индийцы задумывались об ориентации на рейх и Японию — так же, как таи, кхмеры, вьетнамцы…

Туго приходилось и голландцам в Голландской Индии… Суматра, Ява, Борнео-Калимантан, Сулавеси-Целебес — эти огромные острова были источником для Нидерландов огромных прибылей. На Малайю и Голландскую Индию приходилось 78 процентов мировой добычи природного каучука и 67 процентов добычи олова.

И до 90 процентов олова и 75 процентов каучука уходило в США.

ПОСМОТРИМ на карту… Вот Китай, ниже его — Индокитай, Индокитайский полуостров. Западнее — Индийский «треугольник» полуострова Индостан, омываемого Индийским океаном. А от Индокитайского полуострова в юго-восточном направлении ответвляется узкий Малаккскии полуостров, отделяющий Южно-Китайское море Тихого океана от Андаманского моря Индийского океана. Север МаЛакки относится к Таиланду. Южную, более широкую, часть полуострова занимает Малайя. А на самом кончике разместился английский Сингапур.

Сингапур!

Та точка, на которую так настойчиво указывал японцам фюрер. Нервный узел всей английской колониальной политики в Юго-Восточной Азии… Лишь неширокий Малаккскии пролив отделяет его от Суматры. И как заноза Сингапур вонзается в тело индонезийских островов — голландского владения даже в XX веке.