Николай Плахотный - Великая смута

Воздух на Шарикоподшипниковской улице был перенасыщен грозовым электричеством неизвестного происхождения. Доки объясняли это следствием выброса в космос огромной массы солнечной энергии, отчего нервы у многих заводчан были перенапряжены. Тут же, как на грех, иссяк любимый народом телесериал «Санта Барбара», а объявленный «Просто Мария» по какой-то причине задерживался. Спасибо неведомым благодетелям, подмаслившим «блин». Подтвердился прогноз Марковича: за акции стали выдавать по целой тысяче. Да и профком подсуетился. Идя навстречу пожеланию трудящихся, открыл дополнительный пункт скупки. Прямо в заводоуправлении, в комнате 317, что в главном коридоре.

Выходило, будто профком пер против администрации. И оная не выдержала такого афронта. На стыке смен, возле монумента Матери-Родины собрался митинг сознательных представителей трудового коллектива. Штатные ораторы (в основном те, кто уже продал свои акции, но продешевив) заклеймили позором жадин, поддавшихся на приманку мошенников. Среди митингующих видели и гендиректора Комарова. Да, теперь так! В акциях протеста впавшего в нищету бедствующего народа участвуют и сильные мира сего. Недавно в массе негодующих у Васильевского спуска топтался Юрий Лужков в паре с Михаилом Горбачевым. Разумеется, с тыла и с флангов их надежно прикрывал конвой телохранителей.

После крикливого митинга очередь у подъезда профкома поредела. Тогда дилеры-иллюзионисты в третий раз повысили ставку, подняв до 1300 рублей. Те, кто сдали ценные бумаги раньше, теперь с досады кусали локти, роптали на судьбу.

Чародейству, казалось, конца не будет. И вдруг все стихло. Под занавес великого торга по внутризаводской трансляции был сыгран щемящий душу марш «Прощание славянки». После чего опять наступили серые трудовые будни. Однако тишина представлялась подозрительной, тревожной.

С первым снегом явился слух: на «Шарик» зарятся чужаки. «Кто?

Откуда? Пусть только сунутся. Покажем им кузькину мать». Скептикам прозрачно намекали на прецеденты. Тот же «Децим». Потом захват Выборгского ЦБК, Московского витаминного комбината. В схватке с захватчиками еле-еле устоял столичный завод «Компрессор». Бандитизм нынче в обычае, властями поощряется.

Штурм ГПЗ-1 состоялся в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. На рассвете к Дворцу культуры и техники подкатили «Мерседесы». На асфальт вышли молодые люди в безукоризненных черных смокингах. На некотором удалении следовали сопровождающие лица. Голливуд, чистый Голливуд! Вахтеры широко распахнули перед незнакомцами двери, склонив головы, почтительно препроводили в тысячеместный зал. После короткого совещания делегаты решили: для их собрания вполне хватит и фойе.

Заседание проходило по строгому протоколу. Президиум. Счетная комиссия. Жесткий регламент. Так как вокруг было множество зеркал, создавалась видимость многолюдья. В действительности же вместе с охраной было человек 16–17. На повестке стоял единственный вопрос: вступление в права нового собственника. Какого еще собственника? Разве не хозяева ГПЗ — те восемь тысяч работяг, которые, не покладая рук, вкалывают в его цехах по две, а то и по три смены.

Рассказывали, первым якобы прозрел наладчик цеха конических роликов Евгений Николаевич Пчелкин. Дело было так. Во время обеда (у них на четверых все еще держится коммуна-складчина) Пчелкин открывал банку с грибной солянкой. Вдруг на мгновенье замер, будто на ум явилась великая мысль. Воскликнул в полный голос:

— Братцы, да нас же с вами охолостили!

Пояснять ничего не надо было: товарищи враз смекнули, о чем речь. У самих та же мысля в башке занозой сидела. Евгений же, вишь, первый сообразил. Что ж, на то и рационализатор! Но ежели честно Пчелкин сам против соблазна не устоял. Долго держался! И все же поддался общему психозу: отдал прохиндеям не имевший цены документ собственника ГПЗ-1, словно библейский Исав за чечевичную похлебку. Заводские программисты на компьютерах подсчитали, что в руки скупщиков перешли акции на безумную сумму: не менее как на 340 миллионов рублей. Вот настала жизнь для ворья! Не куют, не пашут, не сеют, а деньги возами возят.

Процедура заседания в фойе заняла не более двадцати минут. Протокол был тут же нотариально утвержден. С тепленькой, только снятой с факса бумагой группа захвата снова беспрепятственно миновала электронный контроль. Блокирующее устройство оказалось обесточенным. Не суетясь, цепочкой пришельцы поднялись на четвертый этаж. В приемной директора представились как новые собственники.

Переворот на ГПЗ-1 совершился тихо, без эксцессов. Не то, что в Останкино, на злосчастном НТВ, в защиту которого поднялась московская творческая интеллигенция и примкнувшие к ней фанаты «Спартака». Свое «фе» по сему поводу высказал без задержки американский президент Клинтон, а сенат США выразил озабоченность и возмущение.

Мои же заводчане долго не могли понять, что на «Шарике» произошло. Только четыре месяца спустя, редакция многотиражки чуть-чуть приоткрыла завесу, опубликовав в честь 8 Марта заметку такого содержания. «Бывший руководитель нашего ОАО Владимир Комаров на прошлой неделе уволился по собственному желанию. Как известно, его отстранили с поста гендиректора на внеочередном собрании акционеров. Новые собственники предложили В. В. Комарову любую должность (брехня! — Н. П.). Однако он не согласился и ушел в продолжительный отпуск по состоянию здоровья.

В связи с закрытием больничного листа бывший директор должен был появиться на работе. Появился. И тут же написал заявление об увольнении по собственному желанию.

Увольнение В. В. Комарова, — продолжал корреспондент, — примечательно еще вот чем. Конфликт, который возник на ОАО «Московский подшипник» после прихода новых собственников и смены гендиректора, разжигался коммерческими структурами и отдельными персонами. В один голос утверждали, что отстранение Комарова было незаконным, требовали восстановления его в должности. Но что теперь?

Владимир Викторович сам отказался от «Московского подшипника». Конфликт, таким образом, исчерпан. Комаров ушел. Юридически теперь никто, кроме Н. В. Плешакова, не может находиться на посту генерального директора (до нового переворота! — Н. П). Судебные иски, которые были направлены против нового руководства, теряют всякий смысл».

Недвусмысленный намек: «Не тратьте, братцы, силы. Ваша карта бита. Но разве такую игру с налетчиками во фраках из твида можно назвать честной? Сплошная фальшь. Наглый обман. Лихая подделка».

А вспомним-ка, как в эпоху заклятого тоталитаризма люди делали карьеру, как росли?