Сергей Кремлёв - СССР — Империя Добра

«Мгла» — это не обязательно мрак, сумрак, темнота. Мгла — это и свежий предутренний туман. В таком тумане всё неясно и зыбко, очертания будущего дня ещё не проявились, они скрыты мглой, но они существуют, они вот-вот выступят из мглы и будут освещены солнцем.

Ленин, большевики и все здоровые силы народа, всматриваясь в русскую мглу 1920 года, уже видели такое будущее, которое даже писателю-фантасту показалось фантастическим. Главу о встрече с Лениным Уэллс назвал «Кремлёвский мечтатель», и в ней он признавался:

«В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не мог увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром. Он видит, как вместо разрушенных железных дорог появляются новые, электрифицированные, он видит, как новые шоссейные дороги прорезают всю страну, как поднимается обновлённая и счастливая, индустриализованная коммунистическая держава…

<���…>

Ленин, который, как подлинный марксист, отвергает всех „утопистов“, <���…> сам впал в утопию, утопию электрификации.

<���…>

Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами страде, населённой неграмотными крестьянами, лишённой источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасли торговля и промышленность?»

Европеец, фантаст Уэллс не верил в реальность замыслов новой России. Он еще не знал, что в её историю и будущее вот-вот придёт поколение, девизом которого станут легкокрылые слова: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»

Не догадывался Уэллс и о том, что воспитатели этого поколения — как раз соратники того, кого он назвал «мечтателем». Но вот что говорил Сталин уже на XV съезде партии, проходившем со 2 по 19 декабря 1927 года:

«О ленинском лозунге насчёт культурной революции… Вернейшим средством против бюрократизма (я бы добавил — и вообще против любого общественного идиотизма. — С. К. ) является поднятие культурного уровня рабочих и крестьян. Можно ругать и поносить бюрократизм в государственном аппарате, <���…> но если нет известного уровня культурности среди широких рабочих масс, создающего возможность, желание, умение контролировать государственный аппарат снизу, <���…> бюрократизм будет жить… Поэтому культурное развитие рабочего класса и трудящихся масс крестьянства <���…> — является основным рычагом улучшения государственного и всякого иного аппарата…»

Но по-настоящему развитой человек — это самостоятельный, гордый человек. Борьба новой России за культуру и свет становилась одновременно борьбой за воспитание гордости в человеке как средства преобразования России.

ВРЯД ЛИ многие молодые люди сегодня скажут, кому принадлежат слова, вынесенные в название главы 9. «Стихи о советском паспорте» Владимира Маяковского не входят в учебную программу по литературе в антисоветских «россиянских» школах. А как раз в этих стихах имеются знаменитые в своё время строки:

В этих словах — законная гордость свободных людей, которые сами желают решать свою судьбу. Эти люди пели:

И:

Но эта же гордость видна и в не менее знаменитых, но тоже порядком в «Россиянин» подзабытых словах Александра Невского:

Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет!

На том стояла и стоять будет Русская земля!

И в словах Александра Суворова:

Где олень пройдёт, там и русский солдат пройдёт.

Где олень не пройдёт, и там русский солдат пройдёт!

То есть русская гордость и державное чувство собственного достоинства жили в лучших русских людях всегда, во все времена!

В 1764 году русский промышленник-передовщик Иван Максимович Соловьёв отплыл с отрядом в 55 человек к Лисьим островам, входящим в состав русских Алеут… Он вернулся на Камчатку в 1766 году, потеряв 28 человек, но представив 28 июля «Благородному и почтенному господину прапорщику Тимофею Ивановичу Шмале-ву компании иркуцкаго купца Якова Уледникова с товарыщи прибывшего с морских островов судна, именуемого Святых апостол Петра и Павла, от морехода и передовщика тобольского посадского Ивана Соловьева Репорт»…

За два дня до «репорта» Соловьёва — 26 июля прапорщик Шмалёв получил подобный же «репорт» от «морехода и передовщика города Ваги Верховажской четверти Кьянской десятины дворцового крестьянина Ивана Коровина с товарыщи», вернувшегося с алеутских островов Уналашка и Умнак на судне «Святыя живительнона-чальныя троицы».

Зачем уходил в бурный холодный океан Иван Коровин?

А вот зачем:

«…для распространения Российской ея императорского величества империи и уповаемои государственной пользы к приращению высочайшего ея императорского величества интереса, к приведению в подданство под высокосамодержавную ея императорского величества руку живущего на сысканных морских островах неясашного народа в ясашный платеж, а особливо и ко изысканию некоторых полезно подобных к государству прибытков…»

А зачем шёл в бурный океан Иван Соловьёв? Что ж, в его «репорте» он ответил на этот вопрос тоже ясно и внятно:

«…для искания полезно добраго, к ползе государства, к распространению Российской ея императорского величества империи интереса, к промыслу зверей и для обыскания незнаемых островов и на них живущих неясашных народов приводу под высокосамодержавную ея императорского величества руку…»

Это были простые русские люди, но это были люди, исполненные не мелкого расчёта, а того же державного чувства и той же гордости, которая давала силы Невскому, Петру Великому, Суворову и его «чудо-богатырям»!

Но разве не той же активной гордостью за свою Родину проникнуты уже известные читателю слова Ленина:

«…У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, — чтобы создать действительно могучую и обильную Русь. Русь станет таковой, если отбросит прочь всякое уныние и всякую фразу, если, стиснув зубы, соберёт все свои силы, если напряжёт каждый нерв, натянет каждый мускул…»

Но как хочется врагам России и русского народа вытоптать в нас эту гордость и представить русских недочеловеками… И как глубоки корни этого желания и ненависти к России!

Вот два отрывка из польских раннесредневековых хроник. Первый — из так называемой «Хроники Галла Анонима», относящейся к началу XI века: