Сборник - День Гагарина

Выключаю камеру и смотрю на счетчик. Использовал пятнадцать метров пленки, значит, с момента остановки лифта до посадки Гагарина в кресло прошло всего около тридцати секунд.

Прижавшись в углу площадки, снимаю еще метров пять. За спинами Ивановского и Востокова еле виден белый гермошлем Гагарина. Пора закрывать люк. Положив свой аппарат на пол площадки, протискиваюсь к Юрию и кричу:

— До встречи! В Москве обязательно увидимся! Позади часовая готовность. Потом тридцатиминутная.

Счет идет на минуты. Соединяем последний разъем кабеля, уложенного через дорогу от выносных камер. Аккуратно укладываем его в шов дороги, опоясывающей котлован старта, и покрываем деревянным щитом. Теперь уходящие машины не повредят его. И скорей на нашу «стартовую» точку.

Осматриваю свое хозяйство. Две камеры на вышке. Ниже, на перилах ограждения стартовой площадки, еще две. Две стоят на невысоком здании около козырька. Поблескивает объективом камера на перекрытии бункера. Те, что установлены в котловане, не видны. Их четыре: первая снимает работающие двигатели, вторая — тоже, но крупнее, третья — задрана вверх, чтобы снимать взлет ракеты снизу, четвертая — смотрит туда, где, отброшенная отражателем стартового лотка, пройдет струя раскаленных газов. Несколько камер размещено и по периметру котлована. При необходимости камеры можно включить поодиночке, группами, а можно и все сразу.

Погода как по заказу. Степь какая-то веселая. По степной дороге, направляясь к нам, пылит «газик». Это проверяют, как выполняется строгая команда: в радиусе нескольких километров — опасная зона, в ней никого не должно быть. «Газик» подъезжает к нам:

— Что за люди? Немедленно в укрытие! Объясняем, что мы киногруппа.

— Никаких киногрупп! Приказываю отправляться в укрытие!

У меня в кармане лежит письменное разрешение работать именно здесь. Как чувствовали, запаслись на всякий случай. Лучшей съемочной точки не найти, и отсюда мы ни за что не уйдем. Но проверяющий уж очень грозный попался.

Молча достаю блокнот и пишу: «Расписка. На съемочной точке находимся добровольно. В случае нашей смерти никого не винить. Уйти с точки отказались, несмотря на предупреждение. 12 апреля 1961 года. Суворов».

Отдаю расписку проверяющему, а он ее не берет. Пуще прежнего осерчал. Ругаться в такой день — не дело, показываю разрешение. Проверяющий уже другим голосом:

— А что же вы сразу-то? Ладно, все в порядке. Ни пуха ни пера.

— Стоп, не так.

— А как?

— Ни фокуса, ни экспозиции.

— Ни фокуса, ни экспозиции вам!

— Вот теперь к черту! — кричу вслед умчавшемуся «газику».

Со стартовой площадки доносятся приглушенные расстоянием какие-то потрескивания, шипение, хлопки. Не укладывается в сознании, что там, на самой вершине ракеты, — человек. Оттого, наверное, и кажется, что сегодня старт идет не так, как обычно. И первый отблеск пламени поярче, и клубы дыма поднялись, кажется, повыше, и звуковой удар сильнее.

Через час летим в Куйбышев. Туда после приземления доставят для короткого доклада и отдыха Гагарина. Сидя в мягком кресле, я перезаряжаю кассеты. Радист самолета настроился на Москву. Жадно вслушиваемся в ликующие сообщения о первом полете человека в космос.

7 июля 1961 года. Москва, Дом кино на улице Воровского.Сегодня премьера нашего фильма «Первый рейс к звездам».

На улице перед входом толпа. На премьеру приехали космонавты, С. П. Королев, конструкторы, инженеры, рабочие. В зале и наши коллеги — кинематографисты из всех столичных студий. Конечно, мы волнуемся. Это экзамен, а сдаем мы его очень искушенному зрителю.

На экране — крупно — верхняя часть ракеты с «Востоком». Люк закрыт. Там, за ним, Гагарин. Медленно, словно просыпаясь от спячки, ракета вздрогнула и пошла вверх. По кадру проходит все ее тело. За двигателями — острый кинжал пламени, кончик его быстро-быстро трепещет. Не успела осесть пыль, как на земле появилась тень ракеты. Она ныряет в каждую впадину в степи, но упрямо выкарабкивается из них и бежит все дальше и дальше к горизонту. И вдруг громом аплодисментов ожил зрительный зал. Значит, не зря старались, сработали наши выносные.

1985

Перед полетом в космическое пространство на корабле-спутнике «Восток» Ю. А. Гагарин сделал для печати и радио следующее заявление:

— Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов!

Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты. Сами понимаете, трудно разобраться в чувствах сейчас, когда очень близко подошел час испытания, к которому мы готовились долго и страстно. Вряд ли стоит говорить о тех чувствах, которые, я испытал, когда мне предложили совершить этот первый в истории полет. Радость? Нет, это была не только радость. Гордость? Нет, это была не только гордость. Я испытал большое счастье. Быть первым в космосе, вступить один на один в небывалый поединок с природой — можно ли мечтать о большем?

Но вслед за этим я подумал о той колоссальной ответственности, которая легла на меня. Первым совершить то, о чем мечтали поколения людей, первым проложить дорогу человечеству в космос… Назовите мне большую по сложности задачу, чем та, что выпала мне. Это ответственность не перед одним, не перед десятками людей, не перед коллективом. Это ответственность перед всем советским народом, перед всем человечеством, перед его настоящим и будущим. И если тем не менее я решаюсь на этот полет, то только потому, что я коммунист, что имею за спиной образцы беспримерного героизма моих соотечественников — советских людей. Я знаю, что соберу всю свою волю для наилучшего выполнения задания. Понимая ответственность задачи, я сделаю все, что в моих силах, для выполнения задания Коммунистической партии и советского народа.

Счастлив ли я, отправляясь в космический полет? Конечно, счастлив. Ведь во все времена и эпохи для людей было высшим счастьем участвовать в новых открытиях.

Мне хочется посвятить этот первый космический полет людям коммунизма — общества, в которое, я уверен, вступит наш советский народ.

Сейчас до старта остаются считанные минуты. Я говорю вам, дорогие друзья, до свидания, как всегда говорят люди друг другу, отправляясь в далекий путь. Как бы хотелось вас всех обнять, знакомых и незнакомых, далеких и близких!

До скорой встречи!