Александр Анненский - Nаши в городе. Занимательные и поучительные байки о наших за границей

Обсудив, на кого эта девица была похожа одетой, раздетой, до, вовремя и после, он куда-то убежал, а я продолжил работу над письмом.

Письмо получилось скучным – похоже было на содержание собрания комсомольского актива. Достиг таких-то рубежей, поставил такие-то цели, сдал такой объект досрочно, помог товарищу перейти дорогу, спас птичку и т. д.

Проверив содержимое кассеты и погоревав над мертвостью содержания, поехал я на почту.

Через месяца четыре приходит мне ответ, где моя кузина, которую я никогда не видел, считает своим долгом рассказать, что произошло. Письмо мое пришло к ним в разгар празднества дня рождения одного из патриархов семейства. Был он самым почетным гражданином своего немаленького города, деканом местного университета и человеком всеми уважаемым. Сумел он собрать вокруг себя подобающее общество, которое очень прилично знало русский.

Так вот, послушав мое письмо, он нашел его почему-то весьма интересным и решил показать коллегам. Собрал их у себя дома за обширным столом, добился тишины в студии и врубил громко, чтоб слышно было. И услышал среди хрипа и треска:

– Здравствуйте, дядя Леша и тетя Света, это ваш племянник Вася, если вы еще помните. Решил я написать вам письмо на этой кассете, в связи с тем что… б…я, я сегодня вы…бал девку, у нее такая жопа, пи…ц просто, схватил я ее за сиськи и как…

Надиктованное мной письмо было на одной стороне, и, послушав его, дядя не перемотал пленку обратно. На другой же стороне была записана очередная попытка начать повествование, прерванная появлением моего любвеобильного друга, и разговор о дамах и их способностях.

Через десять лет попал я за границу. Заехал и к родственникам, отспасибить за посылки и другие знаки заокеанского внимания. Отнеслись они ко мне замечательно.

Сказали, что со времен моего письма в их городе больше ничего интересного не было.

Один мужичок, окончивший классическую гимназию и помимо прочего изучавший латынь и древнегреческий, приехал однажды в Грецию с друзьями в отпуск.

Накануне он еще подучил пару новогреческих словечек и решил похвастаться своими знаниями. Возможность подвернулась сразу же: в порту он захотел спросить, когда отходит паром. Спросил.

Портовый дядька сложился пополам и долго ржал. Друзья подошли и поинтересовались на английском, чем же отличился их знакомый.

Невинный вопрос прозвучал в его устах так:

– Салют тебе, солдат! Молви, когда уходит галера?

Иду зимой по Брайтону. Солнце, чебуреками пахнет, на углу мужик продает «Независимую» недельной давности. Берут. Громыхает надземка, кто-то рекламирует на весь квартал своих матрешек ручной работы… Идиллия. И тут слышу из подворотни:

– Толик!

Нет ответа.

– То-лик!

Молчание.

– То-о-лик!

– Шо тебе?

– Толик, закрой виндовочку, а то чулдренята пофризенеют.

Толик понял сразу. Я вникал еще минуты две.

Знаете, как многие зарабатывают деньги в Торонто?

Очень просто – в кино снимаются!

Диспозиция такая. Лето. Поле. 35 градусов жары. Ферма с треком для гонок на внедорожниках (собственно, эти гонки и снимают). Вокруг трека небольшой заборчик, возле которого стоят «зрители» – массовка. Все хорошо, одно плохо – по сценарию гонки проходят зимой.

Правда, «зима» эта якобы в Индианаполисе (спасибо, что не в Якутске!), но все равно зрители должны быть в одежде с длинными рукавами и в штанах. Об этом всех предупредили, еще когда приглашали на съемку.

Скоро массовка приспособилась: опытные имели с собой шорты и майки и снимали штаны вместе с рубашкой сразу после команды «Стоп». Неопытные эти штаны закатывали до колен и мочили голову водой. Короче, спасались кто как мог от палящего июльского солнца.

И вот после нескольких дублей одному из наших, имеющему с собой шорты, постоянная процедура одевания-снимания штанов стала в тягость. Да и стоять при съемке и в шортах, и в штанах было хреново. Включилась соображалка. Стал он по команде «к съемке» штаны свои, не одевая, аккуратно сверху заправлять за шорты, а снизу – в носки, и таким макаром ковылял к заборчику трека изображать восторженного зрителя.

Но, включившись, соображалка продолжала работать.

И через несколько дублей был сделан просто гениальный ход: выпрошенными у техников проволочками штаны были прицеплены все к тому же заборчику! После чего нашему герою оставалось при съемке только подходить к забору и прислоняться к своим штанам! Все гениальное просто!

За последнее изобретение наш рационализатор получил одобрительные возгласы канадцев:

– Cool, man!

И более эмоциональные восклицания наших:

– Ну, б…ь, молодец!

Все с интересом ждали продолжения, но… Нам так и не удалось узнать следующего шага соображалки, так как съемки, увы, закончились…

С давних времен слушаю я с удовольствием рэг-музыку, и жену приобщил.

Часто мы ходим с ней по разным рэг-клубам. В основном публика таких заведений смешанная: белые, черные, черно-белые, бело-черные. Но вот отдыхали мы с друзьями на Багамах, а они, мягко сказать, не разделяют моей любви к негритянской музыке. Но, с другой стороны, жена моего друга была согласна куда угодно идти, лишь бы мой кореш отошел от игорных столов. И вот спрашиваю я у носильщика в гостинице:

– Ты рэгей слушаешь?

Он такой сразу веселый, белые зубы на черном лице:

– Я а ман! Есть такой клуб, чуваки, – вам понравится…

Дает название клуба, мы без вопросов в такси – имя клуба водиле, едем. По дороге, водила говорит:

– У меня есть четыре билета по 20 долларов, а вход там – 25, купите?

– Давай, – гуляем, даем заработать. Тот от радости угощает ганджей. Курим, едем, веселимся, по сторонам смотрим: пальмы, кокосы, ананасы… ОПА! Темнеет… район то есть. Уже не только белых людей, но светлых негров на дороге не попадается, огни отелей давно уже не освещают нам путь. Если бы не глаза да зубы, блестящие в темноте, впечатление, что водила кого и задавил бы ненароком, но те знают и по сторонам отпрыгивают. Опять смеемся, кроме жены кореша почему-то.

Она ганджу не курила, ей совсем не весело. Больше паникует:

– Убьют нас, – говорит, – потом изнасилуют…

Короче обламывает и нас, и себя. Но вот подъезжаем к клубу. Жена его:

– Не пойду и все.

Еле уговорили, мол, не боись: раз клуб самый крутой на Багамах, носильщик ведь сказал, то обязательно внутри есть и белые, а может, даже туристы. Еле уговорили. Заходим; кстати, тот, что на дверях стоял, нас почему-то без очереди запустил – наверно, и сам боялся на улице нас без присмотра оставлять. И вот кульминационный момент.