Марк Аврутин - Век надежд и разочарований, или Фантасмагория лжи

Странно, но вот уже на протяжении почти столетия самое страшное время продолжают называть коммунизмом, хотя и военным, но всё же… Значит, глубоко в подсознании людей правильно стало ассоциироваться самое страшное с коммунизмом. Уничтожили эксплуататоров, стало быть, по Марксу и эксплуатацию тоже, получили гражданскую войну и голод. Всё это осознал и прекрасно ещё в 20-х годах описал А. Платонов в «Чевенгуре» (с которым дали возможность ознакомиться лишь спустя полстолетия). Но понял это вроде бы и Ленин и, возможно, отказался бы от дальнейшего строительства социализма, ведущего непременно к голодному коммунизму. Вполне возможно, ведь сказал же он по поводу НЭПа: «Это всерьёз и надолго». Но, к сожалению, всё это в сослагательном наклонении. А спровоцированная гражданская война — это исторический факт. Даже Гитлер не довёл Германию до гражданской войны, наоборот, он сплотил нацию (или большую её часть).

Итак, Ленин закончил на НЭПе, хотя в заслугу ему всё-таки ставится Великая Октябрьская революция. Но Сталин продолжил не развитие НЭПа, а строительства социализма такого, каким он только и мог быть, т. е. ни в чём не похожего на то, что принято было называть капитализмом.

При этом всё было проникнуто корыстным циничным расчётом и никакой романтики — время революционной романтики кончилось. Кончили и с революционерами-романтиками, чтобы не были они обузой. Для осуществления грандиозной идеи построения социализма на одной шестой территории планеты, а затем его распространении на оставшуюся часть, необходима была могущественная власть. Для обеспечения этого могущества нужно было создать военную промышленность. Это требовало проведения индустриализации. При отсутствии иностранных кредитов и займов (после отказа перенять долги царского правительства) единственным источником валютных поступлений могла стать продажа хлеба. Поэтому начали с коллективизации, превратив крестьянина, т. е. по природе своей хозяина, в отличие от рабочего, в государственного батрака, крепостного, отрабатывающего барщину бесплатно, за право после работы в колхозе работать на приусадебном участке, чтобы не умереть с голоду.

Как бы то ни было, но приходится признать, что за десять с небольшим лет поставленная цель была достигнута, т. е. могущественная власть была создана. Несмотря на то, что в результате превентивного удара, нанесённого гитлеровскими войсками, этому могуществу был причинён страшный урон, в кратчайшие сроки удалось «зализать» раны, проведя тотальную мобилизацию, запустив в работу эвакуированные заводы «прямо с фундамента», заставив людей (в массе своей подростков 13–14 лет) работать зачастую без крыши и стен, т. е. благодаря всё той же беспредельной жестокости.

Поэтому высказывание президента новой России о том, что народ одержал победу в той войне с именем Сталина на устах — это желание «потрафить» ветеранам, а, может быть, хуже — недомыслие, заблуждение. Имя Сталина не сходило с уст политработников и в первые месяцы войны, когда в плену оказались миллионы. А вот, когда был издан приказ Сталина «Сдавшегося в плен считать изменником Родины», когда были созданы СМЕРШ и заградотряды, ситуация в корне изменилась. Поэтому дело не в магической силе имени Сталина, а опять же в могуществе и беспредельной жестокости созданной им власти, не ведавшей жалости к людям. В первую очередь благодаря этому качеству, т. е. полному отсутствию жалости, возвеличил Сталин своего первого полководца — Жукова.

Кончилась война и жестокость, которая во время войны, как бы, распределилась между своими и врагами, целиком обрушилась на своих (хотя деление на своих и чужих весьма относительно). Ещё в конце войны была проведена депортация народов Крыма и Северного Кавказа (мусульман). За годы войны усилился антисемитизм под влиянием антиеврейской политики Гитлера. Сталин решил воспользоваться подготовленной «почвой» и начал серию процессов той же направленности: дело безродных космополитов; дело врачей. Планировалась ещё тотальная высылка евреев из центральных районов страны в глубь Сибири. Всё должно было завершиться ещё одной чисткой и опять сменой состава партии.

Внезапная смерть Сталина (естественная, как было тогда официально объявлено, или вынужденная, т. е. убийство, как считают те, которым во всём мерещится заговор евреев) помешала осуществлению этих планов. Хрущёв же, человек более эмоциональный, чем интеллектуальный, которого просто не могла не напугать чудовищность этих планов, решил раз и навсегда устранить даже мысль о возможности доведения этого плана до конца, т. е. до смены состава партии.

Он надеялся ограничиться закрытым, т. е. в рамках партии, проведением десталинизации. Однако информация об этом вышла не только за рамки партийных организаций, но и за границы Советского Союза. Впрочем, антикоммунистические выступления в ГДР и Польше произошли тут же после смерти Сталина, о чём мы в Советском Союзе смогли узнать лишь гораздо позже. Таким образом, Хрущёв «выбил» из системы один из её важнейших рычагов — страшную своей беспощадностью и могуществом жестокость, перед которой человек оказался практически бессилен, был раздавлен.

Вслед за этим началось возрождение инакомыслия: шестидесятники, диссиденты, правозащитники, неодиссиденты, наконец, инсургенты (хотя и единицы). Но партийный аппарат длительное время оставался «здоровым», не поражённым этой «бациллой», даже внедрил новый, внешне менее жестокий метод борьбы в виде принудительного психиатрического лечения.

Шли годы, менялись и уходили в небытие Генсеки. Пришёл новый относительно молодой Генсек, к тому же с университетским образованием (впервые после Ленина, но тот заканчивал экстерном и не Московский, а Казанский), и началась перестройка, а с ней проникло инакомыслие в лице Ельцина и в высший эшелон власти. Аппарат мгновенно осознал опасность, грозившую и ему, и всей социалистической системе, начал травлю Ельцина. Но сменились за 30 лет не только Генсеки, выросло новое поколение, не испытавшее на себе той беспощадной сталинской жестокости, и оно проявило мужество и бесстрашие. Ельцину была оказана беспрецедентная всенародная поддержка, сломившая, преодолевшая все «козни» аппарата. Ничто не могло уже устрашить народ. Каждое действие властей лишь «подливало масло в огонь».

Рухнул Советский Союз, в постсоветской России началось возрождение того процесса, который был не формально, но фактически, прерван войной 1914 года. Таким образом, проведя приватизацию в конце 1992 года, в 1993 году вернулись к 1913 году, потеряв 80 лет и более ста миллионов человек.

Век, в котором выпало жить моему поколению и поколению наших родителей, кто-то считает героическим, полным великих свершений, событий, оставивших неизгладимый след в истории человечества. Другим он представляется веком разочарований. И кто же прав? Или у каждого своя правда? Но последнее означает признание права на существование двух правд об одних и тех же событиях. Такая точка зрения для меня не приемлема. Из двух правд — одна должна предстать ложью. Рассмотрим ещё раз события 20 века под этим углом зрения.