Мэттью Коллин - Измененное состояние. История экстази и рейв-культуры

Некоторым казалось, что единственный выход из положения — это оставить прошлое позади. К концу 1996 года новый авангард клубной культуры Манчестера отказался от массового хаус-сообщества, созданного его предшественниками, в пользу микросообществ, образовавшихся вокруг обособленных музыкальных стилей — таких как джангл, техно, американский гараж, которые, как им казалось, должны были разрушить однообразие массовой культуры эйсид-хауса и указать новые пути развития музыки.

В июне 1997 года, через несколько недель после празднования своего 15-летия, Hacienda закрылся и объявил себя банкротом. Долги клуба составляли 500 000 фунтов. Полиция только что завершила очередную затянувшуюся операцию наблюдения за клубом и требовала, чтобы суд отобрал у него лицензию, поскольку у здания Hacienda произошло умышленное убийство: 18-летний юноша разозлил сэлфордскую банду, считавшую некоторые части клуба своей собственностью. Говорят, полицейские тогда уверяли, что город станет куда более приятным местом, если в нем не станет этого клуба. Наступал конец беспокойной, пленительной эры, и наивная эйфория 1988 и 1989 годов казалась тогда чем-то немыслимо далеким.

Наше поколение — самое яркое массовое движение в истории. В поисках любви и мира мы экспериментируем со всем, что попадется под руку. Наш храм — это звук, мы воюем с помощью музыки, барабаны — наш гром, тарелки — молния, электронное оборудование — ядерные ракеты звука.

Фил Расселл, «Сборник шокирующих лозунгов и бессмысленных символических вспышек гнева»

Этот манифест поколения хаус был написан еще в 1974 году человеком, которому не суждено было увидеть его воплощения. Фил Расселл, один из инициаторов первого бесплатного народного фестиваля в Стоунхендже, написал эти слова после посещения Вудстока, события, вдохновившего британских хиппи на создание своих собственных коллективных сборищ в начале 70-х. Расселл, писавший под псевдонимом Уолли Хоуп, был по профессии мечтателем: он верил в то, что можно вернуть народу древний священный памятник, украденный правительством, и превратить его в место для праздничных ритуалов, музыки и танцев. Первый фестиваль в Стоунхендже продлился два месяца под разбитый кассетный магнитофон, о звучании которого едва ли можно было сказать «барабаны — наш гром». А потом полиция получила распоряжение прогнать хиппи с этого места, и они перебрались на Виндзорский бесплатный фестиваль, но и там их веселье жестоко прервали с помощью сапог и дубинок. Так же трагично окончилась год спустя в психиатрической клинике жизнь Расселла, но благодаря ему Стоунхендж снова стал центром духовной активности и оставался таковым еще не один год [129].

Бродяги появились на свет благодаря культуре хиппи. В конце 70-х и начале 80-х резко возросло число недовольных молодых людей среднего класса, которые бросали работу и учебу ради кочевой жизни в автобусах и колоннах автомашин. В 1982 году им дали общее название «Колонна мира», когда после фестиваля в Стоунхендже группа бродя!' прибыла к лагерю антиядерного протеста на военно-воздушной базе в Гринэм-Коммон. Бродяги бежали из дома не от бедности (во всяком случае, экономические проблемы не были для них самыми острыми) — скорее, они бежали от городской жизни, материализма и ловушек потребительского общества. Стоунхендж стал кульминационным моментом года бродяг, и к июню 1984-го число посетивших фестиваль, к которым примкнули любопытствующие посетители из городов, возросло до 50 000.

В то время этого еще никто не осознавал, но лету 1984-го предстояло стать золотой эрой Стоунхенджа, последним мгновеньем эпохи пост-хиппи, свободной от юридических санкций: в то лето у древнего каменного памятника прошел последний бесплатный народный фестиваль. Через несколько недель после этого полиция организует один из своих первых рейдов на место стоянки бродяг в монастыре Ностелл, а вслед за этим специально подготовленный военный отряд под предводительством министра Майкла Хеселтайна, нарядившегося в куртку зенитчика, разгонит лагерь протеста «Радужная деревня» на военно-воздушной базе в Моулсворте.

У бродяг было свое объяснение тому, почему их движение подвергалось такому суровому преследованию: их число с каждым годом увеличивалось вдвое, они, как скоморохи, уводили «детей Тэтчер» из городов и учили их новому образу жизни, распространяя идеи экономической независимости сельской жизни, которые приобретали у людей все большую популярность. В то время кампания по ядерному разоружению переживала пик своего возрождения, и одного только названия «Колонна мира», подразумевающего тесную связь между кочующими беглецами и политическими активистами, было достаточно, чтобы вселить страх в членов правительства, считавших, что образ жизни бродяг представляет собой угрозу системе собственности и земельных прав, на которой зиждется Британия.

1 июня 1985 года колонна из 140 автомобилей, приближающаяся к Стоунхенджу, была остановлена полицейским кордоном и с помощью тысячи офицеров переправлена в близлежащее поле. «Английское наследие», администраторы Стоунхенджа, уже получили судебное предписание запретить в этом году проведение фестиваля и окружили памятник колючей проволокой: Стоунхендж необходимо остановить во что бы то ни стало. Помощник главного констебля Уилтшира Лайонел Гранди отказался обсуждать возможность проведения фестиваля в каком-нибудь другом месте и приказал своим людям атаковать колонну. Бродяги бросились врассыпную по близлежащему бобовому полю, а полицейские в шлемах с забралами и со щитами гнались за автобусами, громя их содержимое и избивая тех, кто остался внутри.

«Машины неслись во все стороны, — вспоминает очевидец Ник Дэвис. — Полицейские пытались их остановить, швыряя в автомобили все, что попадалось под руку: палки, камни, даже свои собственные щиты. Бились стекла, люди кричали, над горящей колонной стоял черный дым, и повсюду кого-нибудь били, сбивали с ног и таскали за волосы» (The Guardian, май 1995). За уничтожением колонны последовали сотни арестов и долгое лого гонений, преследований и поношения в прессе. Пленка с записью резни возле Стоунхенджа, сделанная оператором ITN, «исчезла» из архива телекомпании, и острый репортаж заменили сухим сообщением диктора. А ВВС пустила в эфир видеозапись, сделанную полицией.

Бродяги, которых привыкли считать странноватыми английскими эксцентриками, возвратом к давно минувшим шестидесятым, или, на худой конец, относительно безобидными пасторальными анархистами, оказались хитрыми и опытными подстрекателями. Министр внутренних дел Дуглас Херд описывал их как «банду средневековых разбойников, которые не чтят закон и права других людей». Премьер-министр Маргарет Тэтчер выразила свое отвращение к бродягам следующими словами: «Мы с огромным удовольствием сделаем все, что в наших силах, чтобы усложнить жизнь таким существам, как хиппи». Она сдержала свое обещание: закон 1986 года об общественном порядке включал в себя раздел, направленный специально на ограничение массовости автоколонн, и стал первой из многих за ближайшие десять лет попыток правительственных учреждений сделать бродяжью жизнь невыносимой.