Газета Завтра Газета - Газета Завтра 929 (36 2011)

С.К. Но почему таким "полигоном сегрегации" стали именно Латвия и Эстония?

Т.Ж.Потому что в качестве "людей второго сорта" были выбраны русские, а официальная Москва это "проглотила". В 1989 году ею был осуществлен акт самобичевания по поводу пакта Молотова-Риббентропа. Эта позиция позволила говорить о приехавших в страны Балтии после 1940 года русских как об инструменте "оккупации".

Когда в 1990 году в Верховном Совете Латвии был с официальным визитом Борис Ельцин, он отказался встречаться с нами, с оппозиционными депутатами из фракции "Равноправие", собиравшимися обратить его внимание на опасность нарушения прав русскоязычного населения. Полное игнорирование этого вопроса мы наблюдали со стороны тогдашнего министра иностранных дел Козырева, других российских официальных лиц. Весной 1991 года в крупнейшей государственной газете "Диена" была опубликована статья Галины Старовойтовой с заголовком "За нашу и вашу свободу!". В ней местные русские были обозначены как маргиналы, "дети разоренных войной деревень". Я направила тогда в одну латвийскую русскую газету открытое письмо автору этой статьи. И предложила газете обратиться к читателям с просьбой прислать в редакцию свои истории. Много таких рассказов было опубликовано. Необходимо было показать, что в Латвию после войны направлялись именно высококвалифицированные специалисты, зачастую из Москвы или Ленинграда. Не хватало представителей громадного спектра профессий. Ведь многие латыши бежали на Запад, опасаясь репрессий за сотрудничество с фашистами.

С.К. В какой степени эти люди или их потомки влияют на то, что происходит сейчас в балтийской политике?

Т.Ж.Они здесь на многих ключевых постах, вплоть до высших. Президент Литвы в период с 1998 по 2009 гг. (с годичным перерывом) Валдис Адамкус сам успел в 1944 году повоевать добровольцем в Западной Литве против советских войск в составе "Легиона защитников родины" бок о бок с нацистами. Затем жил в Германии, а с 1949 года — в США.

Госпожа Вайра-Вике Фрейберга, занимавшая высший пост в Латвии с 1999 по 2006 гг., принадлежит к поколению "детей войны". Ее семья тоже имела веские основания бежать из Латвии вместе с нацистами — сначала в Марокко, а затем в Канаду.

Нынешний президент Эстонии, Тоомас Хендрик Ильвес, из поколения послевоенных потомков эмигрантов. До занятия в 2006 году высшего поста он успел побывать министром иностранных дел Эстонии, затем депутатом Европарламента. Неоднократно сталкивалась там с ним в дискуссиях. Анализ некоторых публичных высказываний Ильвеса того времени весьма полезен для понимания подоплеки постоянно звучащих требований "признать факт оккупации Советским Союзом стран Балтии". Например, выступая 30 апреля 2005 года в Риге на конференции "Пакт Гитлера—Сталина сегодня: правовые аспекты и ответственность", Ильвес заявил: "Если Россия когда-нибудь признает пакт Молотова—Риббентропа неправильным, ей придется признать и последствия "оккупации". А тогда защита национальных меньшинств в странах Балтии станет бессмысленной". Предельно откровенно, не правда ли? Защита национальных меньшинств — краеугольный камень всей правозащитной деятельности — с точки зрения европейского "демократа" оказывается бессмысленной, если речь идет о русском меньшинстве в странах Балтии (во избежание недоразумений уточню, что термином "русское меньшинство" я обозначаю не этническую, а культурную общину)! Вот вам и ответ на вопрос, почему отход от универсального принципа недопущения дискриминации начинается именно со стран Балтии.

С.К. Известно, что во многих странах Евросоюза всё большей популярностью на выборах пользуются крайне правые политики. Эта зараза тоже идет с берегов Балтийского моря?

Т.Ж.Корни этого сорняка есть везде, но пышно вырасти ему впервые в послевоенной истории Европы удалось именно у нас.

В конце 80-х во всех республиках СССР и странах Восточной Европы сознательно развивали чувство национальности вне всякой меры. Целью стало возбуждение самых темных, в том числе, и вполне нацистских страстей. Это делалось сознательно. В Латвии, Литве и Эстонии на это накладывалась еще и очевидная жажда реванша. Героизация местных пособников нацистов началась вскоре после недолгого периода заигрывания с российскими демократами и с собственными меньшинствами. Период этот длиною в два-три года был нужен для международной поддержки и для обеспечения подавляющего перевеса сторонников независимости в избранных в 1990 году Верховных Советах трех республик.

В 1993 году я с ужасом прочитала в газете "Диена" о том, что наш президент Гунтис Улманис собирается подарить всем школам страны книгу по истории Латвии, написанную в послевоенной эмиграции неким Адолфсом Шилде. Этого деятеля можно смело назвать латвийским Геббельсом. В 1942 году он публично выражал "великую радость, которая ощущается от решения еврейского вопроса на нашей земле". Газета "Советская молодежь" согласилась тогда опубликовать на первой полосе мое открытое письмо президенту с призывом не давать в руки детям Латвии эту книгу. Разразился скандал, закончившийся отставкой президентского пресс-секретаря. Но книга свое шествие по классам с латышскими школьниками продолжила. И в наши дни эти бывшие школьники уже стоят в шеренге возле Памятника Свободы, приветствуя шествие ветеранов латышской дивизии СС.

С.К. Есть влиятельная точка зрения, согласно которой будущее — за умеренными силами. А неонацисты — это экзотика.

Т.Ж.Категорически не согласна с этим, весьма распространенным, мнением. Кому-то из великих принадлежит формула: "Существует предел, после которого терпение и терпимость перестают быть добродетелью". История дает нам множество примеров таких предельных моментов, которые люди просмотрели и впоследствии жестоко за это поплатились.

У стариков есть память. У молодых — чистый лист, на который можно наложить полностью искаженную картину. Когда ныне здравствующих участников Второй мировой войны уже надо называть долгожителями, а детей войны — старшим поколением, наступил удобный момент для атаки на молодое и среднее поколение. Инструмент, или оружие для этой атаки — препарированная политиками история. Результат этой операции можно назвать политической историей или исторической политикой — как кому нравится.

Один из видов таких инструментов — создание по инициативе политиков псевдодокументальных фильмов исторического характера. Недавний пример — фильм латвийского режиссера Андриса Шноре "The Soviet Story". Создавался фильм при финансовой, идеологической и организационной поддержке депутатов Европарламента от латвийской праворадикальной партии "Отечеству и свободе". Какова сверхзадача фильма? Доказать, что Гитлер и Сталин (читай — фашизм и коммунизм) — одинаковое зло. И, судя по восприятию молодых людей, с которыми я разговаривала после премьерного показа фильма в Брюсселе, авторы своей цели добились. А ведь в Европарламенте работают не самые необразованные люди.