Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6336 ( № 32 2011)

На этот раз змея опережает звонок будильника на минуту, но куснуть успевает болезненно. Куда она попала? Ага, это аудитория, где сидит «сборная Европы», готовая усвоить очередной урок русского. Какой оборот будем сегодня изучать? «Казнить нельзя помиловать»? Очень хорошо! Итак, если поставить запятую в этом месте, то какой будет смысл? Правильно: казнить! А если поставим в другом месте – что изменится? «Сборная Европы» качает головами, мол, ничего не изменится! Как это?! Вы что, сброд иноземный, хотите сказать, что знаете язык лучше меня?! Вера ставит запятую в нужном месте, только смысл (она и впрямь это чувствует) не меняется. То есть как ни ставь, а получается: казнить!

– Не переживайте, – говорит Вальтер, – у нас тоже так было. Читали Гёте, слушали Вагнера, а всё равно казнили, казнили…

– Не говорите ерунды! – отвечает Вера. – Одно дело ваши «наци», другое дело я! Так, кто пойдёт к доске? Мелани, попрошу вас!

Бельгийка Мелани, как обычно, в драных джинсах, со жвачкой во рту, лениво выгребает к доске, ставит жирную запятую после второго слова, но смысл остаётся прежним: казнить! Вера вызывает француза Патрика, итальянца Марко, англичанку Кэтрин, и раз за разом фраза оборачивается гибельным императивом. Так, кто там тянет руку? Вера вглядывается в дальний угол и обнаруживает сидящего за столом ребёнка. Он очень большого роста, пожалуй, выше остальных взрослых, но видно, что это ребёнок лет десяти. Внезапно накатывает слабость – она знает этого ребёнка! Причём Вера убеждена: он-то сразу разберётся с упражнением, такая задачка для него – раз плюнуть, главное – вызвать его к доске. Вера делает жест, мол, выходи, ребёнок встаёт перед аудиторией, и тут становится заметно: он просто огромный!

– Вау! – Шпокает жвачкой Мелани. – Какой большой беби!

Ребёнок, однако, не отвечает на реплику, он абсолютно серьёзен. Он берёт мел, стирает написанное и выводит большими буквами: «ФАРМАЦЕВТ – НЕ НУЖЕН!»

Статья опубликована :

№35 (6336) (2011-09-07) 2 2 /publication/219/

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Портфель "ЛГ"

Это забывать нельзя

НАСТОЯЩЕЕ ПРОШЛОЕ

В горькую годовщину войны, в июне этого года, на Поклонной горе, в Центральном музее Великой Отечественной войны, была открыта выставка с неброским названием «Принудительный труд». Выставка эта – в ней полтысячи документов, почти столько же фотоснимков – посвящена советским людям, угодившим в годы войны в Германию, в пресловутый рейх.

Кстати, надо заметить особо одно и отдать этому должное: выставку организовали сами немцы и привезли её к нам, в Москву. Более того, как я слышал, собираются провезти по миру и показать в других городах.

Всякому человеку, посещающему выставку, невольно делается больно, виски стискивает, а глаза начинает щипать, как от фронтового дыма: на стендах продемонстрировано то, что мы обычно называем обыкновенным фашизмом. Хотя действительность была куда более жестокой, чем то, что представлено на стендах.

Генерал Михаил Михальчев, один из руководителей музея на Поклонной горе, заметил, что мало кому известен следующий факт: шестьдесят с лишним процентов советских людей, оказавшихся на немецкой чужбине, – и гражданских, и военных, – не вернулись домой – почти семь человек из десяти. Без малого 70 процентов. В то время как из немцев, побывавших в плену у нас, не вернулись домой только 12,5 процента. Вот такое соотношение! Причём надо учитывать факт, что гражданских лиц мы на принудительный труд из Германии в СССР не направляли.

Вся политика Гитлера была направлена на уничтожение всего русского, советского. На совещании в Берлине в марте 1941 года фюрер заявил, что в первые же месяцы войны население таких крупных городов, как Москва и Ленинград, должно быть уничтожено полностью (другие приметные города также входили в этот список). Иначе, заявил Гитлер, зимой эти города не прокормить.

Неплохо, чтобы этот страшный факт не сбрасывали со счетов и держали у себя в уме разные теледеятели, снимающие ныне передачи «про войну» и всё время старающиеся усадить Сталина на одну скамеечку с Гитлером.

Как гитлеровцы относились в своих концлагерях к нашим людям – об этом речь ещё пойдёт.

Когда наступил победный сорок пятый, то пленных немцев в наших лагерях собаками не травили, и опыты над ними не производили, и скальпы с них не снимали, чтобы сделать жидковолосый паричок для какой-нибудь дамочки, – для пленных немцев и полевые кухни, если прибывала колонна новеньких, разворачивали, и медсанбаты заставляли раскинуть свои палатки, когда оказывалось слишком много больных. Более того – немцам оставили в плену их ордена, и желающие всегда могли покрасоваться… Более того, после поражения под Сталинградом немцы вели даже переговоры о том, чтобы генералам и офицерам оставить кортики. Но этот вариант не прошёл.

Кстати, для сравнения генерал Михальчев привёл такую цифру: из французских военнослужащих, взятых в плен в 1940 году, домой в сорок пятом не вернулись только 2,6 процента… 2,6 процента – это обычная естественная убыль. Даже меньше. Остальные остались живы. Для разных наций был разный плен. Для наших – самый страшный, гибельный.

В России почти нет семей, домов, которые так или иначе не были связаны с войной, с боевым прошлым страны, с Победой, как нет семей, где бы не было погибших, изувеченных, пропавших без вести. И конечно же, во многих домах у нас знают, что такое рабский труд, подневольная каторга на чужой земле в годы Великой Отечественной.

Только из сёл и городов, попавших в оккупированную зону, в неволю угодило почти пять миллионов человек – они стали «остарбайтерами». После войны они также были отправлены в лагеря, уже в наши – их объявили «коллаборатерами». Предателями, иначе говоря… Хуже доли для человека не придумаешь.

И всё-таки были доли хуже.

Сразу же после войны в Германии – в нашей зоне – служил советский офицер-картограф капитан (а потом майор) Марк Митников. Сын его Анатолий Маркович недавно издал в Москве дневники отца, где подробно описана Германия послевоенной поры, её нравы, порядки, то, как общались завоеватели и завоёванные. Дневники эти называются «Германия, середина XX века. Записки советского офицера».

В один из дней капитан Митников отправился в служебную командировку из своей части в знаменитый Веймар; уже в Веймаре он попросил таксиста отвезти в Бухенвальд, находившийся неподалёку.

Таксист хотя и неохотно, но согласился. «Бухенвальд, – как написал Митников, – представлял из себя «груды развороченной арматуры, воронки и ямы, курганы грязно-жёлтой глины. Поросшие густым бурьяном фундаменты каких-то зданий…» Около одного из таких развороченных зданий капитан нашёл «хранителя» разбитого концлагеря Карла Штрауба, бывшего узника Бухенвальда, просидевшего здесь семь лет.