Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6336 ( № 32 2011)

– Что ты сейчас, кроме Толстого, играешь в театре?

– Много всего. Я не стесняюсь раздеваться на сцене, знаю жаргон.

– И какая твоя последняя театральная роль?

– У нас не говорят последняя, говорят – крайняя, а то денег реально не будет.

– И какая твоя крайняя роль?

– Играю в спектакле по Чехову, по-моему. Или по Гоголю, я их путаю. Наш режиссёр заново их переосмыслил. Нас на сцене трое, я и две мои партнёрши, бывшие знаменитые спортсменки. Они играют трёх сестёр, но без слов и голыми. У меня роль с одеждой и словами, я реально хожу по пьесе в сюртуке. Режиссёр даже разрешил материться. Я, правда, не знаю, как матерились Чехов с Гоголем, поэтому импровизирую. У меня же хорошая актёрская школа – я играл в КВН!

Мы уже подъехали к съёмочной площадке первого сериала. К Петру сразу подбежали гримёр, костюмер и режиссёр.

– У меня на всё реально час, – сказал Пётр. – Кого я играю? Слов много? А деньги когда?

Пока Дениров переодевался-гримировался и получал гонорар, мы подошли к режиссёру сериала.

– Кого у вас играет Пётр?

– У него, как всегда, главная роль. Пётр великий актёр, самородок. Сегодня его герой, милиционер, должен подойти к двери, постучать, сказать «Открывайте, твари!» и зайти внутрь. Кадр важен драматургически и несёт в себе сверхзадачу…

На десятом дубле у Петра всё получилось. Предыдущие девять были испорчены, так как он вместо нужной фразы говорил рекламный лозунг какого-то магазина.

– Вчера там снимался, реально трудно перестроиться, – оправдывался Пётр. – Такие деньги мне заплатили!

Мы уже мчались на съёмочную площадку следующего сериала, в котором Дениров играл невинно осуждённого бандита. По сценарию он бился в дверь камеры и кричал: «Открывайте, твари!»

– Где-то я это уже говорил… – сказал Пётр по дороге. – Слов мало, а деньги хорошие.

После седьмой съёмочной площадки у нас всё перемешалось. Режиссёры, гримёры, костюмеры, двери, в которые Пётр ломился, твари, которые их открывали, слова, которые они все говорили… А ведь были ещё антрепризный спектакль, запись в телевизионных шоу, закрытая вечеринка на открытии радиостанции, праздник 300-летия абажура, концерт, посвящённый годовщине кризиса, затем Пётр вручал премию «Самой стильно одетой певице прошлой недели», получал премию «Гламурный герой четверга», участвовал в фотосессии для женского журнала, присутствовал на презентации книги модной писательницы и на корпоративном вечере в пафосном обувном магазине…

– Отказываться нельзя, иначе сразу вылетишь из обоймы, из списков на ужин и подарки. Да и реально хочется оставить о себе какую-то память. Мы, актёры, так устроены – всегда смотрим в вечность, – говорил Дениров, осматривая подаренные ему пляжные тапочки. – Надо поднимать российскую культуру, хотя могли подарить и кроссовки. А сейчас едем в ночной клуб, я там презентую свой новый диск. Короче, я перепел песни Окуджавы – был такой певец, и у меня получилось лучше и громче.

В клубе было многолюдно. Здесь собрались режиссёры сериалов, в которых снимался Пётр, самая стильно одетая певица прошлой недели, модная писательница, суперзвёзды из «Дома-2», около пятидесяти продюсеров и один футболист. Когда закончилась текила и две светские львицы не поделили с модной писательницей одинокого футболиста, мы вышли на улицу. В свете фонарей, с постамента, на нас груст­но смотрел Александр Сергеевич. Мы положили к подножию памятника книгу модной писательницы, и нам показалось, что Пушкин в ужасе отшатнулся. Видимо, это начинала действовать текила…

Илья КРИШТУЛ

Статья опубликована :

№35 (6336) (2011-09-07) 2 2 /publication/219/

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: 07.09.2011 15:27:59 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:

Фантазёру

Бльшую ересь с таким приверанием /Вам не придумать, приятель мой милый.../ И с надлежащим желаньем, сторанием/ Не переврать это дьявольской силой.... С улыбкой...burur@mail.ru

Клуб 12 стульев

Баллада о горных цветах

АНДЕГРАУНД «КЛУБА ДС»

Я знаю – читатель капpизный заpанее станет зевать: «Подобного случая в жизни не может быть…» Милый, как знать.

Начну со Светланы Андpевны. Я мог бы навpать, что она имела осанку цаpевны и дивно была сложена, что волосы бились волнами. Я мог бы pасстpогать до слёз, когда бы наплёл про цунами из огненно-жёлтых волос…

Однако моя героиня хотя и была недурна, но с виду – отнюдь не графиня, осанкой, увы, не княжна. А возраст… Не то чтоб степенный, но младости гейзер затих.

Савелий Петрович и Гена, пора рассказать и про них. Они полюбили Светлану. Да что ж я одною строкой! Тут впору писать по роману прилежной и бодрой рукой. Савелий в порывах безумья сидел целый день взаперти, шепча иступлённо: «Колдунья! О, мой ангелок во плоти». А Гена, любовью согретый, всю зиму ходил без пальто. Так в наши паскудные лета уже и не любит никто!

А чем отвечала Светлана? Кого же она предпочла? Обидно, досадно и странно, но выбрать она не могла. Преданье с охапками сена тут будет уместно вполне. Савелий Петрович и Гена, простите сравнение мне. Всё мнится непрочным Светлане, и кругом идёт голова. Как много похвал и признаний. Но вот бы проверить слова!

И требует подвиг Светлана. (Друзья, не любите Светлан.) Собрались соперники рано исполнить задуманный план. Собрались, как встарь мореходы, в опасный и длительный рейс. Зачем же?! Кокетке в угоду сорвать со скалы эдельвейс. А где ж те опасные скалы? За морем? У края земли? Иной заплутал бы, пожалуй, а наши ребята дошли! Почти что отвесные стены пугали своей крутизной. Полезли Савелий и Гена на скалы те в связке одной. Когда же в трёх метрах от цели Геннадий с вершины упал, напрягшись всем телом, Савелий, как в песне, стонал, но держал…

Ах, эти седые вершины вдали от мирской суеты! Что жизнь наша – шорох мышиный с небесной такой высоты. Савелий Петрович и Гена (конечно, был Гена спасён) лишь тут осознали, что ценно, а что мимолётно, как сон. Что призрачно и быстротечно, а что навсегда, на века! Светлана Андревна, конечно, с вершин показалась мелка. В молчанье Савелий и Гена спустились к подножию вниз. И тут же – нежданная сцена. Готовься, читатель, сюрприз! Но только, прошу я, не смейся… Силён был неведомый пыл, и Гене букет эдельвейсов Савелий Петрович вручил!

Любовь – это ребус и чудо! Родитель её – сатана, и тщетно искать нам, откуда и как возникает она. И ты, обыватель, хоть тресни, её не поймёшь никогда. Соперники бывшие вместе свои коротают года. Живут они нынче степенно, без лишних сердечных бесчинств. Отныне активные члены в кругах сексуальных меньшинств. Планида им стала желанна, высокого смысла полна…