Андрей Пионтковский - Третий путь к рабству. О причинах путинизма и путях выхода

Оказавшись на российском троне, как и многие его предшественники, довольно случайно, Медведев уже не принадлежит ни себе, ни назначившей его путинской организованной группировке. Его назначали как потешного царя, но неожиданный ход событий дал ему в руки немалую власть над будущим. Если он останется частью раковой опухоли, то риски для государственного организма возрастут многократно. Переходный процесс с большой долей вероятности может сорваться в неуправляемый хаос.

Пока мы видим в телевизоре мальчика Кая, околдованного Снежной Королевой власти. Ледяным тоном он строго отчитывает «орущих о демократии маргиналов» и важно рассуждает об архитектуре мировой финансовой системы и о новой структуре европейской безопасности, над актуальнейшими проектами которых он сейчас напряженно работает.

Но, может быть, после предстоящей поездки в Испанию мальчик Кай захочет чем-то немного походить не на дяденьку Володю, а на дяденьку Хуана Карлоса. Или в нем проснется чувство Истории. Провидение иногда в тяжелые для российской государственности минуты бывает к ней милостиво.

13 апреля 2009 года.

Был такой в брежневские времена спецжурналист по агентурной кличке «Луи». Ему разрешалось якшаться с иностранными корреспондентами и давать им утвержденные кураторами «смелые» интервью.

Вспомнить о нем заставили замелькавшие в последнее время написанные как под копирку тексты современных либеральных Луев, откормленных в сурковско-волошинских конюшнях.

Маститые Луи — это последняя идеологическая линия обороны путинского режима. Ведь защищать его можно по-разному. Можно, например, с профессиональной наглостью одесского шулера заявить: «Режим Путина — первый в истории России некоммунистический ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ режим». Но в век телевидения это рискованное высказывание.

Давайте представим себе на минуту знакомые до боли светлые лики Путина, Сечина, Абрамовича, Виктора Иванова, Патрушева, Сергея Иванова (реальное узкое политбюро «интеллектуального режима»). Прибавим к ним выразительную физиономию самого шулера — уж очень она органично вписывается в подобный визуальный ряд.

Какие ассоциации вызывает у вас этот воображаемый «Ночной дозор»? Да, конечно, — учебная иллюстрация из трактата Ломброзо или групповой «портрет Дориана Грея».

Эти первые в истории России интеллектуалы, видимо, искренне полагают себя той самой «нашей второй нефтью», о которой так замечательно говорил один из них. Но далеко не все с ними в этом согласны.

В сегодняшнее непростое время нельзя уже доверять идеологическую работу, особенно среди интеллигенции, разжиревшим пиарщикам тучных нулевых годов. Вот почему защищать «нашу вторую нефть» на ее последнем рубеже было поручено либеральным Луям, почтенным членам общественных палат и президентских советов, которым закрытым постановлением политбюро было разрешено все.

«Наша власть, господа, — это, увы, не наша вторая нефть», — дерзко признают отчаянно смелые Луи. «Это скорее наше второе дерьмо, господа. Все за редчайшим исключением воры, некоторые — серийные убийцы. Но не приведи Господь пошатнуть ее. Как и сто лет, и пятьдесят лет назад, мы должны благословлять эту власть, которая своими ОМОН'ами и тюрьмами защищает нас от ярости народной.

Как можно доверять выбирать себе свободно власть народу, мужская половина которого, по справедливому замечанию одного из наших ярчайших национальных мыслителей, еще не научилась аккуратно мочиться в центр писсуара?!

Только управляемая и направляемая государством постепенная либерализация сверху и национальный проект «Теплый сортир каждому — 2030», призванный приучить граждан к цивилизованным формам участия в политической жизни страны, способны удержать Россию на краю бездны».

Около года назад, еще до кризиса, ЦПК «Никколо М» провел социологическое исследование настроений управленческой и бизнес-элит. Результаты его хорошо известны:

«В элите развития явно преобладает критический взгляд на сложившуюся в стране систему управления и ее результативность.. .. Разговоры об укреплении «вертикали власти» более не воспринимаются продвинутой частью (и вряд ли только этой частью) российского общества в качестве государственной идеи; эффективность этих слов и мероприятий — как для мобилизации воли нации, так и для легитимации правящего режима — сегодня крайне низка. .. Сложившийся в России олигархический бюрократический капитализм помимо самой олигархии пользуется поддержкой большинства сотрудников спецслужб и половины чиновничества. Абсолютное же большинство армейских офицеров, предпринимателей и менеджеров, профессиональной элиты в социетальной и публичной сферах — одним словом, российская элита развития в своем большинстве. .. готова поддержать деятельное обновление страны на основах верховенства закона и честной конкуренции». За прошедший год подобные настроения, естественно, усилились многократно, а легитимность путинского режима в элитах развития снизилась с крайне низкой до нулевой. Что же и кто же удерживает его на плаву кроме «большинства сотрудников спецслужб»? Ведь говорить о каких-то его достоинствах уже не только невозможно, но и просто неприлично.

Остается только агрессивно внушать обществу мысль о том, что любая смена режима, тем более путем честных выборов, приведет к власти гораздо более страшных людей, чем те крайне неприятные субъекты, которые сегодня там находятся.

На «либеральных» Луях стоит сегодня град путинской бригады. Больше ему уже не на чем стоять.

27 апреля 2009 года.

Имя бывшего немецкого канцлера Шредера давно уже стало нарицательным. Служит где-то у Путина на бензоколонке за какие-то жалкие два миллиона евро в год, заседает, как великий Эйлер, в Российской академии наук, книжки издает о своей крепкой евразийской дружбе с геноссе Владимиром, заслужившим в свое время в бизнес-кругах бандитского Петербурга уважительное прозвище «Штази».

На самом деле вопрос о том, кто у кого служит в холуях — Шредер у Путина или Путин у Шредера, — не так прост, как представляется при поверхностном рассмотрении. Путин со Шредером строят или пытаются построить газопровод «Северный поток» — исключительно затратный проект, решающий две стратегические задачи. Вызывающе враждебный по отношению к Белоруссии и Украине, он обеспечивает отчуждение этих стран от России независимо от того, какие правительства будут в ближайшем десятилетии в Минске и Киеве. Кроме того, он закрепляет роль российской экономики как сырьевого придатка Германии.

Разве не те же задачи несколько другими средствами пытались решать некоторые исторические предшественники канцлера Шредера?