Юлия Юзик - Невесты Аллаха; Лица и судьбы всех женщин-шахидок, взорвавшихся в России

«С шахидами невозможно бороться!» — говорят нам.

«Возможно», — отвечаю я.

На протяжении года наши спецслужбы твердят о загадочных «базах» и «лагерях подготовки» шахидов.

Почему не найдут их и не уничтожат?

Я, 22-летняя журналистка, после двух проведенных в Чечне месяцев узнала, где проходила подготовка смертников «Норд-Оста». И где, кто и как готовит следующих.

Я знаю, а спецслужбы — нет?

Такого не бывает.

Итак, подготовка смертников «Норд-Оста» проходила в двух чеченских селах: Старые Атаги и Дуба-Юрт.

Сюда привозили со всей Чечни молодых женщин, здесь они жили до того, как отправиться с охраной в Москву.

В одном из этих сел дожидался часа икс и Мовсар Бараев.

В этих селах, в обычных сельских домах, на протяжении как минимум месяца жили и готовились люди-смертники.

Об этом знал едва ли не каждый джамаатчик и более-менее вменяемый боевик. Допросите его — и узнаете не только о том, где готовились смертники вчера, но и о том, где они готовятся назавтра!

Одно из спецподразделений МВД нагрянуло туда СРАЗУ, как только случился захват заложников. И в этих домах — в Старых Атагах и Дуба-Юрте — нашли целый склад ваххабитской литературы, ученических тетрадок смертников, флагов шахидов, привезенных специально для подготовки из арабских стран, кучу кассет с песнями того самого Муцараева, пропагандирующего джихад и шахидство.

Никто и не прятался. Никто ничего даже не уничтожил.

Откуда я располагаю такой информацией? Боюсь, что мне придется долго и нудно объясняться с ФСБ. Нет-нет, даже не на предмет того, откуда я это знаю, а чтобы, раз уж знаю, не трепала об этом языком.

Примерно такой диалог состоялся у меня в марте этого года, когда я была задержана УФСБ по Наурскому району Чечни. Мою машину остановили на посту ГИБДД, потом, как личность непонятную, направлявшуюся в одно из сел Наурского района, отвезли в управление ФСБ.

В тот день я ехала по адресу одной из шахидок «Норд-Оста». Узнав об этом, начальник районного УФСБ впал в ярость. У меня выпотрошили сумку, порвав даже дно, переслушали все мои кассеты, перечитали все до единой записные книжки.

— Ты откуда это взяла? Ты общалась с боевиками?

— Да, общалась. Я журналист и работаю с разными источниками. С вами работать невозможно — вы же все скрываете, вы арестовываете меня только потому, что я работаю по «Норд-Осту». Почему? Чего боятся спецслужбы? Что кто-то узнает правду?

Молчание. Читают записи. Находят схемы — организация теракта «Норд-Ост» с самого низа и до самого верха. Низ — это те самые Старые Атаги и Дуба-Юрт.

— Откуда ты это знаешь? Кто тебе это дал?

Значит, все правда. И низ, и верх.

— А что, там что-то не так?

Молчит. Ухмыляется.

— С кем ты общалась здесь, в Чечне?

— Со многими людьми.

— Почему ты лезешь в «Норд-Ост»? Ты хоть знаешь, КУДА ты лезешь?

Разговор был долгим и закончился лишь благодаря вмешательству важных людей. Меня отпустили, предупредив, что следующий мой приезд в Чечню может стать последним.

Я не буду сейчас говорить о том, что ФСБ проявляет себя весьма странно в таком сложном деле, как «Норд-Ост» и вербовка смертниц. Не буду говорить о том, что меня должны были допросить, узнать, откуда и что конкретно я знаю, но не угрожать и рекомендовать «не соваться».

Но важно другое.

Напоследок, собирая дрожащими руками блокноты и кассеты, я спросила начальника УФСБ по Наурскому району Сергея Ушакова:

— Почему меня, журналиста, который хочет узнать правду об этих женщинах, вы арестовываете и угрожаете, а люди, которые занимаются вербовкой и организацией терактов, на свободе? Почему я знаю, кто они, а вы — нет?

Он усмехнулся.

— Мы знаем всех их лучше тебя. Всех поименно. Ты знаешь лишь десятую часть.

— Но почему вы их не арестуете, почему не раздавите? Вы что, не знаете, что правозащитные организации, базирующиеся в Ингушетии, отправляли людей на «Норд-Ост»? И сейчас готовят новых?

— Знаем не хуже тебя, — выдавил он.

— Так почему же? Почему? — В этот момент я самой себе напоминала Незнайку на Луне. — Меня арестовываете за то, что я знаю. А тех, кто готовит и вывозит людей, не трогаете? Почему?!

Он долго смотрел на меня исподлобья. Сжал кулаки.

— Потому что у нас нет такой команды.

Все. Больше не надо ничего объяснять. Все всё знают. Но сверху не давали команды. На уничтожение. На прекращение всего.

Но я все равно скажу то, что озвучила уже в УФСБ по Наурскому району:

— В селах Старые Атаги и Дуба-Юрт действовали базы по подготовке смертников с конца лета по середину октября 2002 года.

— Сегодня особое внимание нужно обратить на горные села Веденского, Шатойского, Ножай-Юртовского районов. Это самые опасные сейчас места, где может идти подготовка женщин-смертниц.

— Один из крупных кураторов этой подготовки проживал до недавнего времени неподалеку от города Бамута. Бамут, прилегающий Ачхой-Мартановский район и Ингушетия сегодня — одни из самых мощных центров подготовки шахидок.

— Ахметский район Грузии и Панкисское ущелье-«тревожные» места, где боевики чувствуют себя в безопасности и в так требующейся изоляции могут готовить смертниц.

— Баку, Азербайджан — центр всего. Ваххабизма, идейной подготовки чеченских смертниц, финансирования терактов из-за рубежа.

Это я знаю из своих оперативных источников. От людей, с которыми общалась в течение всего года — самых разных людей, и с той, и с этой стороны.

Знаю и то, что лидеры бандформирований получили крупный заказ на подготовку женщин-шахидок, который очень хорошо финансируется и не требует никаких затрат от боевиков. И это при том, что реакция СМИ и Запада на подрывы женщин — максимальная.

Самый пик подрывов «живых бомб» планируется на конец 2003 года — накануне президентских выборов. «Невесты Аллаха» будут взрывать нашу надежду на будущее.

И нас всех может ожидать то, чего мы никогда еще не видели.

Именно поэтому подбор «живых бомб» сейчас активно идет по всей Чечне.

На кого обращают внимание в первую очередь?

На молодых женщин из семей, где разорваны семейные или клановые узы или нет отца. На молодых женщин — сестер, вдов боевиков, на женщин из очень религиозных или ваххабитских семей. На тех, у кого в последнее время произошла трагедия в семье. Кто тяжело переживает гибель близких. У кого отчаяние и тоска достигли критической отметки.

На тех в первую очередь, ЗА КОГО НЕКОМУ ПОСТОЯТЬ.

Для того, чтобы такую женщину не превратили в живую бомбу, нужно опередить боевиков.

И предложить ей надежду — вместо смерти, которую предложат они.

Дать работу, гарантию того, что никто больше из ее близких не погибнет ни под ночным обстрелом самолетов, ни в яме, горя заживо. Дать гарантию того, что ее дети пойдут завтра в школу, а не будут уведены без суда и следствия, а потом обнаружены выпотрошенными и зашитыми на свалке.