Леонид Владимиров - Советский космический блеф

Теперь я расскажу о совершенно необычайных событиях, разыгравшихся на протяжении нескольких лет в советской космонавтике.

Когда президент Кеннеди в 1961 году призвал американцев к высадке на Луне «в текущем десятилетии», это произвело надлежащий эффект в СССР. Хрущев пожелал выслушать соображения ученых по поводу советских шансов достичь Луны. Доклад по этому поводу готовил уже упоминавшийся в предыдущих главах академик Глушко. Он подробно описал имевшийся тогда план полета на Луну, известный под именем «проект Вернера фон Брауна». Этот проект был выдвинут маститым немецким ракетчиком, переселившимся в США, вскоре после полета первых спутников. Согласно проекту фон Брауна, для полета к Луне нужно предварительно построить большую орбитальную станцию-платформу, для чего, по предварительным наметкам, потребовалось бы вывести на орбиту около семидесяти мощных ракет с людьми и оборудованием. Когда станция будет готова, на нее можно начать доставку лунной ракеты, топлива и всего прочего. После сборки ракеты в космосе она стартует к Луне.

Этот проект Глушко тогда описал как единственно реальный, хотя в ближайшем будущем и не осуществимый. В самом деле, для прямого полета к Луне с возвратом понадобилась бы ракета гигантских размеров, причем львиная доля ее мощности расходовалась бы на преодоление земной атмосферы и поля тяготения Земли. Орбитальная станция, расположенная вне атмосферы, позволила бы сократить размеры лунной ракеты во много раз.

После этого доклада Хрущев, говорят, несколько успокоился, посчитав призыв Кеннеди «пропагандой». Было сомнительно, чтобы даже американцы смогли осуществить проект фон Брауна в ближайшее десятилетие.

И вдруг грянул гром. Московский инженер Юрий Хлебцевич написал письмо в Академию наук СССР о том, что Луны можно быстрее и легче достичь другим способом. Он ссылался на книгу русского ученого Юрия Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств», опубликованную… в 1929 году. Юрий Кондратюк, родившийся в 1897 году, погиб в 1942 году во время второй мировой войны. Работая над своей книгой, он ничего не заимствовал у «родоначальника» советской космонавтики Циолковского, ибо никакого Циолковского не знал (и никто не знал, пока в начале тридцатых годов Циолковский не был поднят на щит советской пропагандой). В своей книге Кондратюк предлагает достичь Луны путем отправки ракеты на окололунную орбиту и спуска с этой орбиты легкой «экскурсионной кабины». Теперь мы знаем, что в основных чертах идеи Кондратюка совпадают с уже осуществленным проектом «Аполлон» — очень интересно было бы выяснить, что» знали о работе Кондратюка авторы «Аполлона».

Глушко ответил на письмо Хлебцевича в том смысле, что много есть всяких диких проектов, и нечего отнимать ими время у занятых людей. Но Хлебцевич оказался крепким орешком. Сам крупный специалист по электронике, автор многочисленных изобретений, он основательно изучил космонавтику, астрономию, ракетное дело. Работая в «закрытом» НИИ, Юрий Хлебцевич имел доступ к иностранным техническим журналам и потому хорошо представлял состояние американских работ по космическим проектам. Получив два или три резких отказа от Академии наук — все они так или иначе исходили от Глушко, — он выступил с новым предложением. На сей раз Хлебцевич предлагал послать на Луну самоходную тележку небольших размеров с научным оборудованием; он окрестил ее «танкеткой-лабораторией» (теперь она зовется «луноходом», но существо дела от этого не меняется). Хлебцевич взывал к здравому смыслу уважаемых академиков: поймите, что своим отказом обратиться к идеям Кондратюка вы обрекли себя на верный проигрыш лунной гонки американцам. Так пошлите хоть «танкетку-лабораторию» как можно скорее — ведь для этого уже есть ракеты необходимой мощности. Таким способом, — говорил Хлебцевич, — мы утвердим свой путь изучения Луны, пока без участия людей, и сделаем хоть что-нибудь для науки!

Однако и это было в то время неприемлемо для Глушко. Он ведь уже доложил Хрущеву, что проект фон Брауна — единственно возможный. Морочить голову высшим властям опять, да еще признаваться в собственной неправоте, да еще признавать, что какой-то там инженер Хлебцевич нашел лучший путь, чем маститые академики — ну, нет! В советском консервативном мире, где все держится на служебном авторитете, доводы разума играют подчиненную роль. Письмо с отказом, полученное Хлебцевичем на этот раз, было уже чрезвычайно резким и даже несколько угрожающим. Инженеру прозрачно намекали, что ему лучше заняться своим делом, чем лезть с непрошенными советами. Говорилось также, что ракетно-космическая техника представляет собою государственную тайну, и надо еще разобраться, по каким мотивам инженер Хлебцевич так стремится проникнуть в эту секретную отрасль…

Невероятно, но факт: Хлебцевич не сложил оружия и после этого. Он стал писать в газеты, в журналы, и кое-какие из его статей даже напечатали — в форме отвлеченных размышлений о будущем. Потом он собственноручно сделал короткий любительский фильм о своей «танкетке-лаборатории» и стал выступать с лекциями в клубах, демонстрируя этот фильм. Но тут уж в дело вмешался Первый отдел Академии наук (отделение тайной полиции, существующее при каждом крупном советском учреждении). Хлебцевича вызвали «куда следует» и предупредили, что за показ своего фильма, «дезориентирующего население относительно перспектив исследования космоса», его ждут серьезные неприятности. Инженеру ничего не оставалось после этого, как махнуть рукой и вернуться к своей работе, пока не выгнали и оттуда.

Я несколько раз встречал Юрия Сергеевича Хлебцевича после его «космической эпопеи». Вспоминая о ней, он только беспомощно вздыхал. Хлебцевич — человек, абсолютно преданный своей стране и, насколько мне известно, даже лояльный по отношению к режиму. Могу вообразить, что чувствовал этот российский патриот, наблюдая на экране высадку на Луне Нила Армстронга.

Итак, как видите, консерватизм и негибкость советской прикладной науки привели к дикому парадоксу. Советский Союз продолжал теоретически придерживаться концепции Вернера фон Брауна о полете на Луну даже после того, как сам фон Браун отказался от этой концепции и принял нечто, весьма близкое к… русской разработке 1929 года!

К этому добавлю, что статья «Кондратюк» в советской космической энциклопедии 1969 года старательно обходит вопрос о разработке покойным Кондратюком маршрута Земля — Луна. В статье лишь туманно сказано, что в трудах ученого рассматривались «траектории космических полетов с минимальными затратами энергии». Сперва это крайне удивляет — ведь известно, как стремятся советские пропагандисты утвердить «приоритет русской науки» где только можно. Но удивление проходит, когда выясняется, что главный редактор энциклопедии — профессор Г. В. Петрович. Под этим псевдонимом скрывается не кто иной, как академик Глушко собственной персоной!