Дмитрий Быков - Статьи из журнала «Что читать»

Тут все прелесть: и то, что вся кровь поступает в мозг несчастной девушки исключительно по сонной артерии (прочие артерии и вены у португалок, видимо, отсутствуют), и то, что у Коэльо такое представление о самбо, которое, оказывается, насчитывает столетия (тогда как Ощепков и Спиридонов заявили о создании новой школы борьбы в 1938 году). Но главное — у этого русского все-таки очень загадочная русская душа: Коэльо подробно излагает его биографию. «За плечами у него было трудное и невеселое детство, а потом — служба в Советской армии и бессмысленная война в Афганистане, с которой он вернулся в уже распадающуюся страну. Тем не менее он преодолел все. Работал как проклятый, рисковал жизнью, получая кредиты у людей столь же темных, сколь и опасных, а потом не спал ночами, ломая голову над тем, как отдавать, безропотно принимал коррупцию системы и „подмазывал“ чиновника всякий раз, когда надо было возобновлять лицензию. Он был идеалистом. Днем он был требовательным и жестким начальником, благодаря своей армейской школе научившимся субординации и дисциплине и умеющим добиваться от своих подчиненных послушания. А ночью, обняв Еву, искал у нее на груди защиты и помощи, просил помолиться о том, чтобы все прошло хорошо… И Ева обещала ему, что все будет хорошо, потому что он — хороший человек, а Господь неизменно воздает праведным».

Угадайте, что было дальше: Господь воздал праведным, и Малеев ужасно забогател. Он забогател так, что дал Еве денег на давно мечтавшийся ей собственный бутик: «Я всегда мечтала работать в индустрии моды». И дело у нее пошло — «бутик уже через два года превратился в самое престижное и модное ателье». Когда в России «сменилось правительство», коррупции стало меньше, и дело пошло совсем хорошо. Тут уж не знаешь, что думать: либо действие происходит в отдаленном будущем (но тогда какой же Афган?), либо имеется в виду смена Ельцина на Путина (но тогда какая же победа над коррупцией?). Супруги вместе проводят уикэнды «в рыбачьей деревне на берегу Байкала» — Коэльо искренне полагает, что если его возили в такую деревню, то у богатых русских считается престижным летать туда на выходные, да еще и в «жестокую зимнюю стужу», ибо дело происходит зимой. И вот сидят они с Евой после уикэнда в одном из иркутских ресторанов (там и он сиживал во время сибирского тура) — и тут к ним пристает «оборванный и сильно пьяный нищий, который направился к ним и уселся за их столик, явно желая завести беседу и нарушая их бесценное уединение. Бродяга схватил бутылку водки, выпил прямо из горлышка, а потом стал жаловаться на жизнь, на правительство, задавать вопросы: „Кто вы такие? Откуда у вас деньги, когда мы все кругом живем впроголодь?“».

Стереотип русской действительности достроен: у нас по ресторанам шастают бомжи, жалующиеся на правительство, подсаживаются к олигархам и начинают спрашивать, откуда у них деньги. Игорь, ни слова не говоря, выводит бродягу на улицу и там убивает любимым приемом самбо (вы как хотите, а мне вспомнился Виан: «Фолюбер применил классический прием дзюдо, когда на глаза жертве натягивают уши и одновременно дуют в нос»). А дальше он начинает убивать с легкостью необыкновенной — главным образом тех, кто подсаживается к ним с Евою. Почему-то все хотят к ним подсесть.

Короче, Игорь мочит разных людей по принципу «на кого Бог пошлет», отправляя Еве смски «Я уничтожил еще одну вселенную, Катюша». Почему-то он называет ее Катюшей. Наверное, в честь ракеты, — должен же Коэльо знать, что есть в России такая ракетная установка, выезжающая на яблочно-грушевый берег и поющая песню pro stepnogo sizogo orla; это наш такой русский национальный спорт — околачивать груши ракетами. Способы убийств весьма разнообразны: так, однажды он применил иглу с ядом кураре. В конце концов он благополучно замочил и жену, и ее нового друга, а вторая линия — с восходящей старлеткой — завершилась бурной лесбийской сценой. Ужасен мир чистогана: пока Коэльо описывал арабские пустыни или латиноамериканские деревеньки, процент изврата был значительно меньше. Но Бог с ней, с эволюцией Коэльо: это тема не литературная, над ней пусть размышляют экономисты либо психиатры. Нас занимает образ русского бизнесмена, который несколько раз кряду назван в книге Абсолютным Злом. И сам он в финале, безнаказанно перемочив всех и улетая домой в «корпоративном самолете», чувствует, что «парящий над ним ангел с густыми бровями укажет ему путь, которым он будет следовать отныне». Я думаю, что это над ним парит Брежнев, который ввел когда-то войска в Афганистан — и вот теперь такие ужасные последствия.

Кстати, кое-какого ума у Коэльо действительно не отнять. Не было бы у него этого ума — мы бы сейчас обсуждали чью-нибудь другую книгу, и в иркутский ресторан водили бы кого-нибудь получше. Автор заставляет Игоря Малеева непосредственно перед финальным двойным убийством произнести целый монолог о том, что в СССР всех учили воспринимать людей как братьев, а потом это все рухнуло и он до сих пор не может оправиться от шока. Какая мораль, откуда — если все, чему учили, накрылось? Именно тогда он и стал Абсолютным Злом, а теперь оно только вылезло наружу. То есть в главном Коэльо не ошибся: он увидел в России людей с пустотой внутри, с непреодоленной и неосмысленной травмой, и то, что в его новом романе (продающемся во всем мире со страшной силой) русский сделан именно воплощением богатства, зверства и безнаказанности, — глубоко неслучайно.

Одного мы добились: нас наконец перестали воспринимать как слабых. Игорь Малеев силен, владеет самбо, стреляет без промаха и не рефлексирует попусту. Правда, отдельные пьяные бродяги еще существуют и даже разгуливают по ресторанам, но в целом Россия — мир победившего гламура, даже и в Иркутске. Можно ли гордиться такой переменой имиджа? Ведь Коэльо — действительно честный плохой писатель, то есть самый беспристрастный фиксатор. Мы остаемся экзотической страной, где можно раскрутить сильную фабулу с любовью-кровью, но почему-то о нас все чаще хочется сказать так же, как о голосе идиота: «сильный, но противный».

Я начинаю думать, что Коэльо действительно мудр той дзенской мудростью, которая заставляет игнорировать внешнее, но видеть скрытое. Помните, как мудрец из прославленной притчи привез вместо черного жеребца белую кобылу, а конь все равно оказался исключительный? Так и Коэльо: он ни черта не понял в русской жизни, ничего не запомнил, кроме слов «Иркутск», «Байкал» и «коррупция», но суть постлиберальной России уловил безошибочно — как всякий законченный воин света или идеальный графоман; эти крайности, как известно, сходятся.

То есть не зря кормили.

№ 4, апрель 2009 года