Константин Воронков - Алексей Навальный. Гроза жуликов и воров

Единственная осмысленная деятельность в партии заключалась в том, что некоторые люди ездили в регионы и контролировали выборы, за что получали какие-то деньги. А в 2001 году стало понятно, что надо начинать готовиться к выборам в Госдуму 2003 года. И появились два таких товарища, Даниил Мещеряков, который в Хельсинской группе работал директором, и Тимофей Нижегородцев, ставшие моими политическими отцами. Они как-то охмурили Явлинского, и он их назначил главными по выборам. Потом, правда, разогнал, как он это всегда делает. Они оба живут в Марьине, мы были в одной партячейке, и, может, поэтому они мне сказали: „Давай вместе заниматься выборами“. Денег никаких не платили, но мало-помалу я стал включаться в эту работу. И увидел, насколько все развалено и убого, и что все несчастья демократов и партии „Яблоко“ связаны не с тем, что их цензура как-то зажимает или телевидения у них нет, а с тем, что никто ничего не может делать. Лишь бы урвать, коррупция там чудовищная. Как и в любой партии формата 90-х годов. Там же до сих пор одни и те же люди, одно и то же кочующее из одной партии в другую жулье и ворье. Эти профессиональные политтехнологи, профессиональные партийцы, они побывали во всех партиях, на всех выборах поработали, все, что можно, курировали. И я решил – значит, нужно заниматься самому.

Мы были первыми, кто занялся уличной политикой. Я возглавил в партии группу проведения акций, в этой группе очень хорошо работало „Молодежное Яблоко“, которым руководил Илья Яшин [13]. Концепция Мещерякова и Нижегородцева, которую я реализовывал, была такая: раз в СМИ не попадешь без информационных поводов, нужно создавать эти информационные поводы самим. Сейчас это может показаться странным, но тогда централизованно этим никто не занимался. Все делали мероприятия и акции под существующие события. А мы стали эти поводы изобретать сами. Это было особенно важно, потому что партия „Яблоко“ катилась по наклонной, она должна была биться за выживание. Митрохин, руководитель московского отделения, который потом стал председателем вместо Явлинского, эту идею поддержал, и поэтому, когда случились выборы 2003 года, я возглавил московский предвыборный штаб. Мы работали как проклятые. Например, приходит фура с агитационными материалами в четыре часа утра. Я звоню Яшину и говорю: езжай в Бирюлево и разгружай эту фуру. И он ехал, искал каких-нибудь таджиков и сам всю ночь ее разгружал. И все это, разумеется, на энтузиазме. Зарплата была 300 долларов. Мы были очень политически мотивированы.

Я на своей шкуре испытал эволюцию взаимоотношений милиции и манифестантов. Когда мы начали это делать в 2001 году, мы проводили митинги и пикеты прямо у 2-го подъезда Госдумы. Это не было проблемой: нам давали разрешения и не задерживали. И постепенно с 2003 года начались административные задержания, суды и штрафы за каждую акцию. Сначала нам не разрешали возле Думы, потом только на другой стороне, потом только у Карла Маркса, а потом вообще запретили. У Мосгордумы можно было пикетировать прямо у входа, а потом только где-то в сквере на Тверском бульваре. У меня административных задержаний, наверное, штук тридцать.

NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:

Мировой судья:

– Как я могу слушать дело, если ваша личность не установлена? У вас совсем нет никаких документов?

m_gaidar:

– Нет. Никаких нет.

Мировой судья:

– Ну что же делать тогда?

m_gaidar:

– Слушайте, ну зайдите в Интернет, там полно моих фотографий.

«…Никто не верил, что „Яблоко“ может провалиться, но стратегии через десять лет стать депутатом у меня тоже не было. Я шел в политику для того, чтобы отстранить от власти одних людей и привести к ней других. Я, конечно, не верил, что Явлинский станет президентом, но надеялся, что создастся большая демократическая коалиция, которая отхватит себе большой кусок власти. Мы хотели продвигать конкретных людей, чтобы они стали депутатами. А мы бы были их помощниками. Борьба одних людей против других была тем, что меня больше всего интересовало. Мы хотели показать, что предвыборная кампания не означает, что сразу крадут все деньги и не будут ничего делать. Мы проводили кампанию нового типа, по крайней мере, для „Яблока“: раздавали листовки на пикетах, агитировали лично.

Что такое избирательная кампания? Это очень сумбурная деятельность в сжатые сроки, когда нужно мобилизовать огромное количество людей и решить кучу проблем. Было и сложно, и интересно. Мы соревновались и с другими регионами внутри партии, потому что боялись показать худший результат, чем они. Но когда выборы прошли, выяснилось, что другие регионы в конкуренции не участвовали, а просто украли деньги. В общем, в России так и происходят все избирательные кампании. Задача любого штаба – сразу украсть все деньги. Выборы пройдут, никто ни за что не спросит; твое начальство точно так же ворует, только больше.

У нас был единственный регион, который улучшил свои показатели по сравнению с предыдущими выборами, – мы набрали более 10 %. Были регионы для „Яблока“ куда более перспективные, например, Питер. Везде был абсолютный провал. Помню, как в ночь выборов считают-считают, показатель „Яблока“ по стране дошел до 4,6 % и расти перестал. А мы уже в особняке партии на Пятницкой отмечаем победу. В 6 утра я поехал домой и был уверен, что проснусь и узнаю, что мы преодолели проходной барьер.

Когда я проснулся, у нас так и оставалось 4,6 %. В это было крайне сложно поверить. Я был даже не столько разочарован, сколько взбешен. Мы-то отработали нормально! Если бы остальные хоть что-то потратили на работу, „Яблоко“ бы прошло.

С другой стороны, такой подход к делу считался в партии нормальным. Задачи проведения реальной кампании перед этими людьми никогда не ставилось: проведешь – молодец, нет – так от тебя этого никто и не ждал. Там все решения принимает Явлинский, а он не верит в политтехнологии и избирательные кампании. Он верит только в некие договоренности, что нужно прийти и договориться, чтобы тебя пропустили. И еще он верит в свои выступления по телевизору. Он считает, что все остальные только мешают. Отчасти так оно и есть. Точнее, так оно и было. Все люди, которые голосовали за „Яблоко“, голосовали конкретно за Явлинского. Им нужен был Явлинский, выступающий по телевизору, и больше ничего. Все остальное он считал пустой тратой денег. Это прекрасно работало в 1990-е. Он был очень популярен. И немного это еще работало даже в 99-м году. Но в 2003-м это не сработало, а дальше уже работало в минус. Каждый должен понять, что нельзя оставаться столько времени распрекрасным и перспективным, ничего не делая, когда ты уже отметился везде по двадцать раз и не можешь сказать ничего нового.