Русин - Второе нашествие янычар. История создания «национально свидомых»

Однако немцы не ограничились только материальной эксплуатацией малорусского забитого и забытого населения, но и начали его онемечивать. На эти ненормальные процессы в Малороссии русское общество совершенно не обращало внимания. Оно не имело даже ясного представления о том, что такое Малороссия — польская ли, русская ли земля. Правда, при Николае I было провозглашено господство так называемой «официальной народности». Но русские чиновники, обязанные стоять на страже русских интересов, редко когда могли устоять против ежедневного натиска польских просьб и домогательств, предъявляемых панами-грабями и панянками-грабинями большею частью на французском языке и имевших манеры настоящих европейцев. Французские просьбы польских панов перевешивали просьбы простого люда. А все потому, что изъяснявшийся на французском языке русский чиновник чувствовал себя частью мировой интеллигенции и относился к своим сородичам свысока и со стороны.

Малорусы страдали от тяжелой жизни; крестьянин для малорусской знати обозначал только босого и бритоголового раба. Малорусский народ говорил, что для него все равно — Россия или Польша. Словно две тучи: «одна черная, другая сизая», солнце же для него не показывалось. Стояли пустыми и православные церкви — паны-ляхи в воскресные дни гнали малорусов на работу. И такие вещи в течение почти семидесяти лет происходили в Империи, которая считала себя русской и православной. И гордилась своей силой.

Надежды на скорое возрождение Малороссии не оправдались. Малорусы оказалось в еще худшем положении, чем при поляках , и тем болезненнее чувствовали это горе, ибо они имели все основания ожидать лучшей доли от русского правительства. В то время, когда великорусские патриоты ищут выхода из создавшегося положения в усвоении и осуществлении либеральных западноевропейских ценностей, малорусы находят убежище в местном малорусском патриотизме. Малорусские поэты скорбят об участи своего народа, тщательно собирают его песни, стараются усвоить речь простонародья и ввести ее в литературу. Сознавая вполне, что причина неотрадного положения кроется в политическом режиме, они стараются разрушить существующий политический строй. В 1846 году в Киеве, при Университете Св. Владимира, Гулаком (Н. Иванович), Н. Костомаровым и В. Белозерским по образцу польского «Славянского общества», основанного в Париже польскими эмигрантами, был организован под именем Кирилло-Мефодиевского братства тайный панславистский республиканский кружок, в основе программы которого была федерация автономных славянских штатов. В Братство также входили П. Кулиш и Т. Шевченко.

Гулак был родом из полтавских дворян, учился в Дерптском университете, где глубоко проникся революционными идеями польской молодежи, которая в большом количестве собралась там после закрытия университетов в Вильно (Вильнюс) и Варшаве. А так как он был не только одним из создателей Братства, но и его душой, то не удивительно, что убеждения братчиков формировались под сильным польским влиянием. От поляков же члены Братства усвоили и «теории» графов Яна Потоцкого и Фаддея Чацкого о происхождении особого «украинского» народа.

Из прочих братчиков, кроме Гулака и Шевченко, выделялись еще своими талантами Костомаров и Кулиш. Оба впоследствии внесли богатый вклад в русскую историографию.

В качестве своих целей Братство ставило следующие:

Отменить крепостное право в России.

Освободить украинский народ из-под русской власти, а прочие славянские племена — из-под ига тех государств, в состав которых они входят.

Организовать у всех славян национальные республики на основе всеобщего избирательного права; граждане этих республик, кроме равенства перед законом, должны пользоваться правом бесплатного обучения в правительственных школах своих детей и полной свободой слова, печати, собраний и союзов.

Объединить все славянские республики в одну общеславянскую федеративную республику с общим федеральным парламентом и правительством.

Остается невыясненным вопрос — какими способами Братство собиралось достичь своих целей, и какими возможностями для этого оно располагало. Впрочем, это не помешало царской охранке за участие в Братстве арестовать в 1847 году Гулака, а в следующем — Шевченко. Насколько справедливы и были эти репрессии можно сделать вывод ныне, основываясь на «пользе» украинизации для объединения восточных славян.

Сейчас стоит немного остановиться на причинах репрессий по отношению к украинофилам и самостийникам.

В 1815 году на Венском конгрессе император Александр I согласился на создание под эгидой России Королевства (Царства) Польского на месте образованного Наполеоном в 1807–1809 годах Великого герцогства Варшавского. Александр I полагал, что этим облагодетельствует поляков, предоставляя им государственность, ибо в противном случае территория бывшего Великого герцогства была бы поделена между Пруссией и Австрией. Его не остановило даже то, что перед этим поляки воевали на стороне Наполеона против России — поляков он великодушно простил.

А зря! Ибо в результате этого поступка возникла ситуация, при которой часть древних русских земель (Галицкая Русь) осталась за пределами России, а в то же время в состав Российской империи вошли иконно польские земли с враждебно настроенным населением, что и создало предпосылки для последовавших затем серьезных политических осложнений (польских восстаний и создания «украинцев»).

Свой манифест император начал словами: «Поляки! кто старое помянет, тому глаз вон…» (к сожалению, выбросив окончание: «а кто забудет — тому оба!»). И восстановил Царство Польское в этнографических пределах.

Более того, он даже вознамерился включить в состав новообразованного Царства Польского (в составе Российской Империи) все малорусские земли! Которые до этого выли возвращены России Екатериной II и Павлом I. И только благодаря вмешательству Карамзина отказался от этих безумных намерений.

Поляки, тронутые до глубины души поступком самодержца всероссийского и короля своего, который прибыл в Варшаву, чтобы возложить на себя польскую корону, выпрягли лошадей из его кареты и впряглись в нее сами. Так и тащили они карету на руках перед толпами восхищенных соотечественников, певших гимн «Боже, цось польске».

Поступок действительно был не только великодушным, но и поистине царским. В качестве своеобразной компенсации за невозвращенные полякам русские земли Александр I отдал малорусские земли в полное распоряжение польским помещикам. На Волыни, Подолье и Правобережной Украине после 1815 года польское управление было восстановлено почти во всей его прежней полноте. Все важнейшие отрасли управления были сосредоточены в руках поляков, администрация и школы были польскими, в Кременце действовал крупный польский лицей.