Михаил Делягин - Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки»

Ключевой момент жизни каждого политика – приход к власти.

Для Ленина это 1917 год: между Февральской революцией и разгоном Учредительного собрания.

Февральская революция была демократической революцией в полном смысле этого слова. Объединенные лидеры буржуазии, интеллигенции и военных, вдохновленные помощью Запада (представителям которого нужно было разрушение колониальных империй для расширения рынков сбыта; процесс закончился лишь с распадом Британской империи), свалили самодержавие, принудили слабовольного царя к отречению в пользу младшего брата, который заведомо не хотел царствовать и отдал им власть…

И они позорнейшим образом провалились во всех сферах общественной жизни.

Они сумели лишь развалить армию, государство и сам уклад обыденной жизни, смытый не столько митинговой стихией, сколько начинавшейся разрухой.

Это ничего не напоминает вам, друзья мои, пережившие демократическую власть в начале девяностых и видящие либеральное информационное наступление сейчас, в начале 2010-х?

Временное правительство, состоявшее из исключительно умных, цепких и талантливых по отдельности людей, оказалось коллективным ничтожеством.

По очень простой причине: оно не имело никакой содержательной позитивной программы после первого же своего шага – после предоставления народу стандартного набора свобод.

Его члены хотели политических свобод – и взяли их, и дали народу – и оказались в полном недоумении перед тем простым фактом, что народ хотел не столько свободы слова, сколько хлеба, работы и мира.

А обеспечить всего этого Временное правительство не могло, ибо в тогдашней ситуации, как и в любом кризисе, для решения содержательных проблем нужно было ограничивать эти свободы, а главное – обеспечивать развитие.

Не на уровне болтовни о «войне до победного конца», «модернизации», «инновациях» и «борьбе с терроризмом», а на уровне решения конкретных проблем за счет реализации стратегических модернизационных программ.

Именно это потом сделали большевики, вся вина которых заключалась в том, что они не путали демократию с импотенцией.

А ведь для своего времени именно Ленин был главным демократом – человеком, обеспечивающим максимальное участие в управлении максимально широкому кругу людей. И даже диктатура пролетариата, при всех зверствах и жестокостях, с точки зрения учета властью интересов и мнений большинства была демократией по сравнению с устройством царской России – да и многих других тогдашних стран. Другое дело, что искренне считающие «людьми» только социальную верхушку всякого общества до сих пор не в силах заметить это.

Коммунизм охватил полмира и стремительно распространился во всем человечестве не из-за подкупа, лжи и спецопераций (всего этого было в избытке и у него, и у его противников), но прежде всего потому, что в то время именно он был идеологией освобождения и раскрепощения человека, идеологией реальной, а не «суверенной» демократии. Не случайно США, разглагольствуя о свободе и демократии, в своей внешней политике последовательно поддерживали диктаторов и «давили» демократов вплоть до самого президентства Дж. Картера, когда Советский Союз, раздавленный гниющей бюрократией, уже не был фактором раскрепощения человека.

Но при Ленине, при большевиках наша страна была не только одной из самых жестоких и страдающих, но и одной из самых демократичных в мире – если, конечно, понимать под демократией не соответствие формальным правилам, а реальный учет властью интересов и мнений населения. Классическим проявлением этого стал поворот к нэпу: да, всецело вынужденный крестьянской войной, на которую не хватало уже снарядов и газов, но и демократичный по своей сути.

Сколько режимов рухнуло именно из-за своей недемократичности, из-за неспособности встать на сторону народа против самих себя вчерашних?

Целью Ленина было построение в условиях уже более чем столетней давности более свободного, более справедливого, более гуманистичного общества.

И несмотря на весь ужас, грязь и кровь революционной деятельности и гражданской войны, несмотря на то, что основная часть созидательной работы была сделана уже после его смерти, а во многом и помимо его непосредственных замыслов, – она была сделана его людьми и его организацией, любовно собранной и свинченной им руками, по человечку и камешку.

И потому в мировом историческом процессе он – победитель.

Тем не менее, несмотря на колоссальную историческую роль Ленина, в настоящее время его образ практически утратил свою актуальность для нашего общества. Самой популярной, самой важной для современного общества исторической фигурой, подлинным «именем России» является Сталин. Недаром была шокирована авиакомпания «Люфтганза», объявившая в Интернете конкурс на лучшее название своего самолета и получившая благодаря широкому голосованию из России в качестве наиболее популярного имени «Сталинград».

Между тем широкие дебаты о Сталине практически отсутствовали в общественном сознании еще 10 лет назад, а лет 5–7 назад они лишь разворачивались.

Что произошло за это время?

Похоже, ответ прост: осознание обществом недееспособности нынешней власти и крах надежд, связанных с нею. Хотели Штирлица, а Штирлиц оказался Шелленбергом, да еще и проворовавшимся.

Надежды на цивилизованную справедливость опадают, как осенние листья, обнажив фигуру нецивилизованной, дикой справедливости – Сталина.

Это единственный руководитель в нашей истории, который осуществил успешную техническую и социальную модернизацию – причем буквально из пепла. И, несмотря на все ужасы (не только коллективизации и большого террора, но и повседневной мирной жизни), это самый близкий к нам во времени пример успешного и быстрого качественного развития нашей страны. То пространство, в котором мы живем, и та социальная структура, в которой мы вертимся, созданы в своей основе Сталиным, а в кризисы людям свойственно возвращаться к истокам.

А Россия XX века, как русская литература из «Шинели» Гоголя, вышла из шинели Сталина.

Я плохо к нему отношусь: для интеллигенции в 1920–1930 годах он был примерно тем же, чем для нынешней интеллигенции является Рамзан Кадыров, – но говорить из-за моих эмоций, что дважды два пять, невозможно.

В том числе потому, что Хозяин учил не лгать.

Нынешняя активизация дебатов о нем – это активизация не дебатов, а антисталинских истерик.

Помимо испуга коррумпированной бюрократии, примерившей на свои поступки и свою мораль сталинские нормы наказаний, важно и то, что В. В. Путин, осознанно или нет, пытался подражать Сталину. У него получился «не маленький, но очень маленький Сталин», однако общество уловило это едва ощутимое сходство, и антипутинское либеральное наступление развертывается и как антисталинское: Сталин выступает всего лишь псевдонимом Путина, хотя это и оскорбительно для обоих (оскорбительно равно – правда, по разным причинам).