Александр Больных - Мифология Пирл Харбора

А теперь представим на минуту, что в декабре 1941 года Япония напала не на Соединенные Штаты, а на Советский Союз. Каковы будут ее перспективы в этой войне? Да очень плохие перспективы. Главным козырем Японской империи являлся современный мощный флот. В войне против СССР он был практически бесполезен. Сухопутные войска Японии были откровенно слабыми и отсталыми. Они не имели современных танков (старых тоже было очень мало), почти не имели тяжелой артиллерии, почти не имели радиостанций. С рациями и у нас было неважно, но у японцев положение было еще хуже. В боях на тропических островах, в непроходимых джунглях, все эти недостатки нивелировались характером местности. Но при войне на широком фронте в Приморье и на Дальнем Востоке они проявились бы неизбежно, в чем японцы уже смогли убедиться на Халхин-Голе.

Япония, начав агрессию против Советского Союза, могла получить лишь еще одну тяжелую, затяжную войну с неопределенными (это в наилучшем случае!) перспективами. При этом она ни на шаг не приближалась к решению сырьевой проблемы. Наоборот, расходование стратегических запасов пошло бы ускоренными темпами с учетом масштабов такой войны. Даже в случае захвата каких-то территорий (допустим, жалко, что ли) Япония не приобретала ни капли нефти, ни грамма олова, свинца, цинка, каучука. Ничего этого в сибирской и якутской тайге не наблюдалось. Про освоение японцами Норильска не будет говорить даже сумасшедший. То есть, японская агрессия против Советского Союза была бы просто бессмысленной. Это подтверждается событиями, происшедшими после 22 июня.

Итак, 25 июня 1941 года в Токио состоялось совместное заседание правительства и Императорской ставки. Министр иностранных дел Мацуока требовал начала военных действий и оказался в полном одиночестве. Против него дружно выступили военный и морской министры, а премьер-министр Коноэ высказался в том плане, что появляется возможность расторжения Тройственного пакта. 27 июня на новом заседании Мацуока вновь требует начала войны против СССР, на этот раз против него совместно выступают начальники генеральных штабов армии и флота. Против оказалось даже командование Квантунской армии. Нападение следовало предпринимать в максимально благоприятных условиях, а для этого оставался отрезок времени менее месяца: с 15 августа по 10 сентября. Ранее японцы не могли сосредоточить превосходящие силы, а позднее начинался период осенних дождей, мешавших любому крупному наступлению. Вопрос был закрыт окончательно.

Итак, если кратко просуммировать, то можно сказать, что в течение 1940–1941 годов между СССР и Японией не существовало никаких серьезных противоречий. Они не имели никаких серьезных общих интересов, что подтверждается вялыми и достаточно беспредметными переговорами, в то время как вокруг «китайского вопроса» и «проблемы южных ресурсов» шла напряженная дипломатическая борьба (в которой СССР не участвовал), завершившаяся лишь с началом войны.

Политическое решение начать войну против Англии, США и Голландии было принято 2 июня. 6 сентября решение политиков было передано военным для выработки конкретного плана операций первой фазы войны. 1 декабря на заседании совета министров в присутствии императора была согласована дата начала военных действий.

Кульминацией дипломатической борьбы стала нота Номуры — Курусу, врученная государственному секретарю США Корделлу Хэллу 7 декабря. С ней связана полукомическая-полудраматическая шпионская история. Как известно, американцы раскрыли многие японские военные и дипломатические шифры и были в курсе всех намерений и предстоящих действий японской дипломатии.

Не могу удержаться, чтобы не рассказать о некоторых литературных произведениях добрых старых советских времен, касающихся именно способа, которым американцы заполучили эти шифры. В страшно шпионском романе «По прочтении сжечь!» (название-то какое!) рассказывается, как коварные американцы напоили слабительным японского курьера, который вез шифровальную машинку. И пока тот думал, сами понимаете где, вытащили машинку из футляра, отсняли, замерили и так далее. Этому курьеру хитроумные американцы в своих переговорах повесили кодовую кличку «Самма» — мол, есть такая «японская рыба с острой головой». Акула, дескать, слишком избито, а вот самма в самый раз. Да, есть такая рыба. Но вот беда, у этой рыбы имеется и другое, более прозаическое имя — сайра. Шпион, бланшированный в масле. Приехали. Или из другого советского романа: «Пурпур! Послу Номура. В помощь вам из Токио в Вашингтон на быстроходном эсминце отбыл Курусу» . Наверное, прямо по Потомаку до Белого дома доехал специальный посланник. Но это так, мимоходом, чтобы показать уровень наших авторов.

Ладно, закончим с лирикой. Факты выглядят так. В октябре 1940 года американцы довольно легко раскололи японский военно-морской код JN-25, а его новую версию — JN-25В — просто очень легко, менее чем за месяц. Они раскололи также «пурпурный» код японского МИД и создали свой вариант шифровальной машинки, которая работала быстрееяпонского оригинала. Американская электроника все-таки была на три головы выше японской. В результате, американские дипломаты получали расшифровку японских депеш раньше, чем японские, которым эти депеши были адресованы.

Как мы уже говорили, решение о начале военных действий было принято в сентябре, 4 ноября министр иностранных дел Японии направил послу в Вашингтоне телеграмму, которая гласила: «7 ноября выезжает посол Курусу, чтобы помочь вам… Он не везет никаких новых инструкций» . 6 декабря «Комитет по координации действий» окончательно принял решение о начале военных действий. В этот же день Курусу и Номура получают так называемое «предварительное сообщение», в котором извещалось, что вскоре будет отправлен ответ японского правительства на американские предложения. Ответ должен был состоять из двух телеграмм: первая из 13 частей, а вторая — из одной, заключительной. Время вручения всех 14 частей ответа предполагалось указать еще одной, специальной телеграммой.

6 декабря к 15.00 американцы перехватили и расшифровали все 13 частей первой телеграммы. К 16.00 был завершен черновой перевод, врученный президенту Рузвельту в 21.30. 7 декабря в 05.00 американцы перехватили четырнадцатую часть японской ноты. Она гласила: «Японское правительство сожалеет, что вынуждено настоящим уведомить американское правительство в том, что ввиду позиции американского правительства невозможно достичь соглашения путем переговоров» . Тут же была перехвачена и расшифрована и специальная телеграмма. «Очень важно. Посол, пожалуйста, передайте правительству Соединенных Штатов (по возможности государственному секретарю) наш ответ Соединенным Штатам 7 декабря в 13.00 по вашингтонскому времени» . 7 декабря примерно к 10.45 все заинтересованные лица в Вашингтоне уже знали содержание этих сверхсекретных телеграмм.