Александр Шабуров - Живее всех живых.Заметки о Шерлоке Холмсе

Как всем известно, Шерлок Холмс — самый знаменитый в мире сыщик-консультант. Высшее воплощение века Просвещения. Библия позитивизма и триумф детерминизма. Главный литературный герой XIX столетия, как написал Александр Генис. Наследник Бальзака с Диккенсом и брат Паганеля (он же). Правнук французского живописца Верне — об этом говорит сам Холмс в «Греческом переводчике». Человек, который вроде бы никогда не жил, но никогда не умрет, — это уже сказал американский режиссер Орсон Уэллс…

В конце 1980-x, когда в Свердловске появились первые кооперативные издательства, мой приятель Слава Курицын ломал голову над тем, что бы такое напечатать. Чтоб было интересно массам и себе не противно. Я предложил: антологию пастишей про Шерлока Холмса. До нас этого еще никто не печатал. И чтобы комментариев — больше чем самих текстов. Этакую энциклопедию со смещенной точкой отсчета. Интернета тогда не существовало, но после малюсенького объявления в «Книжном обозрении» вся страна лет десять присылала нам свои детективные опусы.

Мы были людьми, не останавливающимися на первом шаге. В качестве рекламного приложения издавали первую и — увы! — последнюю в СССР холмсианскую газету «Элементарно, Ватсон!». Недавно в программе «Герой недели» показали режиссера И. Масленникова, который сохранил один экземпляр и демонстрировал интервьюеру: «Какие-то психи на Урале выпускали!..» Психи — это мы. Для удобства общения с заграницей мы организовали Уральское холмсианское общество (УХО) и даже — из каких-то совсем уж шапкозакидательских побуждений — собирались поставить в Свердловске памятник Холмсу и Ватсону. Точнее, так: наш друг Женя Касимов призывал ставить статуи литгероям, чтоб их соседство выявило невсамделишность истуканов политических. Чтобы особо рьяные «прорабы перестройки» не кидались па последних с кувалдами. (Несколькими годами позже мы нашли средства на более рентабельный монумент — Человеку-невидимке: бронзовая плита 2 на 2 метра да отпечатки босых ног. Бывая в Екатеринбурге, я прихожу туда, как к себе на могилку.)

Старинное хобби оказалось благополучно забыто, пока в прошлом году я не собрался в Швейцарию. Довольно надолго. Опасаясь, как бы я не изнемог в чужих краях от скуки, подруга того самого Курицына напомнила мне: «Там же Рейхенбахский водопад! Где Шерлок Холмс с профессором Мориарти сражался! Как ты мог забыть?!» Ай-ай-ай! В ближайшее воскресенье прошу друзей отвезти меня к водопаду — и нахожу рядом музей-квартиру Великого Детектива… Я знал, что такой существует, из газетных заметок середины прошлого века, но не подозревал, что все это сохранилось. Оказывается, в Швейцарии все на своих местах. Каждая деревушка — горнолыжный курорт, любые достопримечательности берегут для туристов. В голове моей срабатывает какой-то тумблер. Начинаю вспоминать, заглядываю в Интернет — и обнаруживаю, что в Швейцарии СРАЗУ ДВЕ мемориальные квартиры Шерлока Холмса! Одна — во французской части, другая — в немецкой. Былая страсть просыпается. Из Швейцарии я лечу в Лондон, ибо там — мало кто знает — ТОЖЕ ДВА музея-квартиры Холмса! И теперь я единственный россиянин, который побывал сразу во всех!!! Плюс один из немногих, кому это интересно… В Швейцарии надо мной похохатывало, можно сказать, все народонаселение. Искренне не понимавшее, куда и зачем я стремлюсь!!! В своем ли я уме? Впрочем, в Лондоне холмсианские мемориалы тоже лишь для туристов. Нам это когда-то казалось окном в Европу, а британцы считать себя европейцами не желают…

Как я уже похвастал, сразу два музея-квартиры Великого Детектива имеются в Швейцарии. Первый организовал в 1965 году в Шато-де-Люсен под Лозанной сын Артура Конан Дойла Адриан, второй — в Мейрингене, в бывшей англиканской церкви — его дочь Джейн. Первый претендует на дотошное воссоздание обстановки, второй — на точность планировки. После смерти Адриана Дойла в 1970 году отцовский замок был выставлен на продажу, и в июле 2001-10 музей переехал напротив — в здание ратуши.

22 мая 1951 года (ко дню рождения Конан Дойла все же, а не Шерлока Холмса!) на лондонской Бейкер-стрит открылась первая мемориальная выставка, посвященная Великому Детективу и его биографу, где и была воспроизведена их знаменитая гостиная. Авторам выставки, театральному художнику Майклу Уэйту и целому коллективу экспертов, удалось сломить сопротивление лейбористского большинства в местном совете Боро Сент-Марилебон, считавшего «более поучительным показать миру огромные достижения, которых добился наш район в расчистке помоек, доставшихся нам в наследство от XIX столетия».

Самым крепким орешком для организаторов выставки 1951-го оказалась топография. В викторианские времена Бейкер-стрит именовался лишь короткий участок одноименной улицы: от Йорк-плейс до нынешней Верхней Бейкер-стрит, — насчитывавший всего 85 домов. Все это объединили и перенумеровали только в 1930 году. Самым подходящим казался квартал Бейкер-стрит, № 19–35 (напротив «пустого дома» № 32), однако в конце концов выбор пал на № 217–229, где и по сию пору расположена строительная компания «Эбби Нэшнл», предоставившая помещение для выставки безвозмездно и на неограниченный срок.

Организаторы хотели добиться впечатления, будто Холмс с Ватсоном вынуждены были прервать чаепитие и неожиданно уехать. Устроители выставки даже нашли булочника, любезно поставлявшего каждое утро свежие маффины — здесь их надкусывали сразу два энтузиаста, ведь, хотя апартаменты у Холмса с Ватсоном были общие, зубы у них были разные. Кстати, свое имя улице подарили отнюдь не булочники [1] Baker — пекарь (англ.). , а баронет сэр Эдвард Бейкер (1763–1825).

Постоянный музей-квартира Великого Детектива на Бейкер-стрит открылся лишь 27 марта 1990 года — все в том же «Эбби Нэшнл». Несколько лет назад третий и четвертый его этажи заполонили восковые статуи героев холмсианы — чуть не все на одно лицо. (Рядом с ним на потребу туристов открылись музеи «Битлз» и Элвиса Пресли.)

Лондону довелось быть столицей мира во времена более скромных аппетитов, и но сравнению с тем, что можно увидеть в нынешних экранизациях, гостиная на Бейкер-стрит просто крохотная: каких-нибудь 30 футов в длину, 25 в ширину и 10 в высоту, — не зря Холмс как-то пересек ее «в один прыжок» (что засвидетельствовано в «Камне Мазарини»). Освещают ее «два широких окна», одно из которых прямоугольный эркер (bow-window), каковых на Бейкер-стрит сроду не видывали; снизу на первый (а по-нашему — второй) этаж ведут 17 ступенек (Холмс сам считал в «Скандале в Богемии»). Спальня Холмса — подле гостиной, спальня Ватсона — над ней (смотри «Загадочное происшествие у моста Тор»). Во внутреннем дворе растет платан.