Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации

Как видно из сообщений печати Соединенных Штатов Америки и некоторых других капиталистических стран, в настоящее время готовятся к публикации так называемые мемуары или воспоминания Н. С. Хрущева. Это — фабрикация, и я возмущен ею. Никаких мемуаров или материалов мемуарного характера я никогда никому не передавал — ни «Тайму», ни другим заграничным издательствам. Не передавал также материалов я и советским издательствам. Поэтому я заявляю, что все это является фальшивкой. В такой лжи уже неоднократно уличалась продажная буржуазная печать.

10 ноября 1970 года. Москва, Старая площадь, кабинет председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС А. Я. Пельше. Он о чем-то вполголоса разговаривает с членами КПК — Р. Е. Мельниковым и С. О. Постоваловым. Открывается дверь, и секретарша впускает Никиту Сергеевича Хрущева.

Пельше (поднимаясь из-за стола). Здравствуйте, Никита Сергеевич! Рады вас видеть. Присаживайтесь, пожалуйста.

Хрущев. Здравствуйте, товарищи (обмениваются рукопожатиями, усаживаются за длинный стол) .

Пельше (после расспросов о здоровье и пенсионерской жизни, нахмурившись). Мы пригласили вас, Никита Сергеевич, по поручению Политбюро, чтобы вы дали объяснение по одному внешнеполитическому вопросу…

Хрущев (настораживаясь). По внешнеполитическому? А что, собственно, произошло? Я уже шесть лет, как пенсионер…

Пельше (глядя на Хрущева). Речь идет о ваших мемуарах, которые могут принести нашей партии и стране большой политический ущерб. Вы, возможно, в курсе дела, а может быть, и нет. Если не возражаете, я изложу суть дела?

Хрущев (нетерпеливо). Я вас слушаю, товарищ Пельше.

Пельше (заглядывая в бумажку). По сообщению нашего посла в США товарища Добрынина, шестого ноября в Нью-Йорке представители американского журнально-издательского концерна «Тайм» официально объявили о том, что они располагают «воспоминаниями Никиты Сергеевича Хрущева», которые будут вначале опубликованы в журнале «Лайф» начиная с 23 ноября, а затем выйдут отдельной книгой под названием «Хрущев вспоминает». Книга будет пущена в продажу 21 декабря. На днях по линии ТАСС получена информация о том, что информационные агентства и иностранная печать широко муссируют эти сообщения о предстоящей публикации в США и ряде других стран Запада, в частности в Англии, ФРГ, Франции, Италии, Швеции, «воспоминаний Хрущева».

Хрущев (достает из кармана носовой платок и шумно высмаркивается). Снова вы затеваете этот пустой разговор…

Пельше( нетерпеливо). Подождите, я еще не закончил. Вы помните, что некоторое время тому назад у нас с вами была беседа у Андрея Павловича Кириленко, во время которой вам было сказано, что путь создания ваших мемуаров, связанный с вовлечением в это дело широкого круга людей, является непартийным. И тогда вы были предупреждены, что такой путь не исключает возможности утечки материалов. Вы видите, эта утечка материалов произошла, и в этой связи вы должны понять, что вы несете всю полноту ответственности за это дело.

Мы хотели бы заслушать ваше объяснение по этому вопросу и ваше отношение к этому делу. Может быть, вы прямо скажете нам, кому передавали эти материалы для публикования за рубежом.

Хрущев( решительно). Я протестую, товарищ Пельше! У меня есть свое человеческое достоинство, и я протестую. Я никому не передавал материал. Я коммунист не меньше, чем вы.

Пельше (настойчиво). Надо вам сказать, как они туда попали.

Хрущев (насмешливо). Скажите вы мне, как они туда попали. Я думаю, что они не попали туда, а это провокация.

Пельше (строго). Вы в партийном доме находитесь.

Хрущев (сбавляя тон). Я никогда не был в Комитете партийного контроля. И в таком положении нахожусь впервые, тем более в конце своей жизни, я уж не говорю — деятельности. Деятельность моя окончена. А вы требуете от меня объяснения.

Пельше (подтверждая). Правильно.

Хрущев (сухо). Я вам объяснил.

Пельше( удивленно). Вы ничего пока нам не объяснили.

Хрущев (раздраженно). Больше нечего объяснять. Никогда никому никаких воспоминаний не передавал и никогда бы этого не позволил. А то, что я диктовал, я считаю, это право каждого гражданина и члена партии. Я отлично помню, что я диктовал. Не все можно опубликовать в данное время.

Пельше( строго). Это ваше мнение. У нас с вами был разговор, что тот метод, когда широкий круг людей привлечен к написанию ваших мемуаров, не подходит, что секреты, которые вами излагались, могут попасть за рубеж. И они попали. Это теперь нас очень беспокоит.

Хрущев( насмешливо). Если вы помните, мне другое тогда было сказано. Мне сказали, чтобы я не писал и не диктовал. А я сказал, что это Николай I запрашивал шифровки. Я был удивлен, что в моей партии, которой я отдал жизнь, мы вернулись к николаевским временам.

Постовалов (осуждающе). Это неудачное сравнение. Неправильное.

Хрущев (упрямо). Со мной поступили, как с Шевченко.

Постовалов ( укоризненно ). Зачем такую параллель проводить?

Хрущев (возмущенно). Я против такой параллели.

Пельше (с сожалением). Вы тогда этот совет не восприняли.

Хрущев (вскипая). Нет. Пожалуйста, арестуйте, расстреляйте. Мне жизнь надоела. Когда меня спрашивают, я говорю, что я недоволен, что живу. Сегодня радио сообщило о смерти де Голля. Я завидую ему. Я был честным человеком, преданным. Как только родилась партия, я все время был на партийной работе.

Пельше (спокойно). Это мы знаем. Вы скажите, как выйти из создавшегося положения?

Хрущев (остывая). Не знаю. Вы виноваты (уточняя) . Не персонально вы, а все руководство. Если бы руководство было внимательным и разумным, оно бы сказало: товарищ Хрущев (недосказал мысль) . Вы помните, товарищ Кириленко спросил: вы диктуете? Я ответил — да. Я понял, что, прежде чем вызвать меня, ко мне подослали агентов.

Пельше (хмыкнув). То, что вы диктуете, знают уже многие в Москве.

Хрущев (обидчиво). Мне семьдесят седьмой год. Я в здравом разуме и отвечаю за свои слова и действия. Я думал, что товарищ Кириленко даст мне людей, которым бы я диктовал.