Павел Сутулин - Загадочная Отечественная война

Апология этически неприглядных сторон и эпизодов отечественной истории вряд ли красит ее апологетов. Но история вообще не нуждается в апологии. В большей мере она нуждается в объективном и беспристрастном понимании.

Все черно-белые эмоциональные и высокоморальные интерпретации истории являются лишь инструментом работы с массовым сознанием, средством его мифологизации, орудием пропаганды, информационных войн, психологических операций.

Реальная история до неприличия неполиткорректна и неэтична.И если на четных ее страницах отъявленными подлецами предстают одни действующие лица, то… стоит лишь перелистнуть страницу… Что мы и попытаемся проделать.

Рискну утверждать, что мифологизация истории создается современными индустриальными методами, вполне современными технологиями. Смысловая трактовка ключевых событий актуализирует и формирует эмоциональные реперные точки для массового сознания, рационализирует и легитимизирует нужные политические и идеологические установки.

Исторические мифы — это информационное обеспечение, оптимально заточенное под определенную политику. В данном случае нас интересует политика в отношении России и русских.

Я понимаю всю циничность такой постановки вопроса: рассматривать, например, кинематографический шедевр крупного польского мастера кинематографии Анджея Вайды всего лишь… в контексте информационного обеспечения и сопровождения стратегического поворота польской политики в фарватер американских и натовских глобальных планов.

Будет, конечно же, вульгарным упрощением считать фильм «Катынь» всего лишь «мероприятием по обеспечению благоприятных морально-психологических условий для размещения в Польше американских ПРО».

Как было бы упрощением трактовать фильмы «Чапаев» или «Броненосец „Потемкин“» революционной пропагандой в художественной форме или «воспитательным мероприятием по легитимации советской власти». А в романе, например, Алексея Толстого «Петр I» видеть лишь пропагандистское оправдание историей чисток и политических репрессий 30-х годов XX века.

Но…

1. Упрощение далеко не всегда является искажением. Иногда упрощение позволяет увидеть суть, отбросив второстепенность деталей.

2. «Из всех видов искусства для нас самым важным является кино!» — говаривал Владимир Ленин еще в начале XX века, который был не киноведом, но крупнейшим политиком XX века.

3. Чем талантливей мастер и чем весомей художественные достоинства произведения, тем выше его кпд и как инструмента воспитания, станка, производящего нужные смыслы или орудия пропаганды каких-либо идей.

Обратим внимание, что политику России на Западе в странах нового «санитарного кордона» вокруг России, т. е., извините, в новых демократиях, образовавшихся на месте СССР и Варшавского договора, все чаще и чаще пытаются интерпретировать в терминах, вызывающих ассоциации с советской и довоенной историей.

Но таков «мейнстрим» западных, многих восточноевропейских публикаций, касающихся предвоенной, военной, послевоенной политики СССР — России и вообще международной политики.

Начнем с «Катыни». Не с реальных событий, потому что историки сломают еще немало копий на эту тему, но современных интерпретаций событий массовым сознанием.

Я все жду, когда какой-нибудь не менее известный, нежели Вайда, французский кинорежиссер рискнет снять блокбастер «Мерс-эль-Кебир». Подберет очаровательнейших французских актрис, пылко влюбленных в юных симпатичных лейтенантов французского флота, и выжмет из зрителей слезы чистейших эмоций, изрядно сдобрив ретромузыкой начала 40-х годов. Создатели «Перл Харбора» будут завистливо стоять в сторонке и молча кусать локти и ногти от зависти.

«А что такое „Мерс-эль-Кебир“?» — спросят 95 %, а может, 99 % читателей этого текста.

Я не настаиваю на этом названии фильма, фильм может называться «Операция „Катапульта“».

Тоже совершенно ничего не говорят эти слова?

(Эрудитов и любителей военной истории попрошу помолчать и не подсказывать).

Сэр Уинстон Черчилль описывал это событие 1940 года так:

«Правительство Виши… может найти предлог передать державам Оси весьма значительные неповрежденные военно-морские силы, еще имеющиеся в его распоряжении. Если французский флот присоединится к державам Оси, то контроль над Западной Африкой немедленно перейдет в их руки, а это будет иметь самые прискорбные последствия для наших коммуникаций между северной и южной частями Атлантики, а также отразится на Дакаре и затем, конечно, на Южной Америке».

Обратите внимание на формулировку: не передало, а «может найти предлог передать». «Присоединение французского флота к германскому и итальянскому флотам, учитывая страшнейшую угрозу со стороны Японии, вырисовывавшуюся на горизонте, грозило Англии смертельной опасностью и серьезно затрагивало безопасность Соединенных Штатов».

3 июля 1940 года английский средиземноморский флот осуществил операцию «Катапульта» по «нейтрализации» стоявшей в Мерс-эль-Кебире французской эскадры.

Опять обратите внимание: «нейтрализовать», а не потопить. Вот у кого учиться политкорректному новоязу.

Находившиеся в портах Англии французские корабли были внезапно захвачены английскими моряками. В Александрии британским властям удалось без силовых акций и потерь в результате переговоров нейтрализовать французскую эскадру — благодаря личной дружбе между британским адмиралом и его французским коллегой. Столь же мирно обошлось дело в Вест-Индии. Базировавшиеся в тамошних базах два французских крейсера и авианосец «Беарн» были нейтрализованы благодаря вмешательству президента США Франклина Делано Рузвельта.

В Мерс-эль-Кебире адмиралу Марселю Жансулю английский адмирал Джеймс Соммервил предъявил ультиматум. Ему предлагалось:

1) присоединиться к британскому флоту для продолжения совместных действий против Германии и Италии;

2) перейти в британские порты и интернироваться;

3) перейти в порты французской Вест-Индии или Соединенных Штатов;

4) затопить свои корабли в течение 6 часов.

Заканчивался ультиматум словами: «Я имею приказ правительства Его Величества использовать все необходимые средства для предотвращения попадания Ваших кораблей в руки немцев или итальянцев».

Жансуль уверял, что его корабли никогда не попадут целыми в руки врага, но будут сопротивляться применению силы. Франция вообще тогда не находилась в состоянии войны с Англией. Правда, это не спасло французский флот.