Виктор Суворов - Союз звезды со свастикой: Встречная агрессия

К осуществлению названной цели и прилагала усилия гитлеровская дипломатия весной — летом 1939 г.: не допустить антигерманского военного соглашения Англии, Франции и СССР и нейтрализовать Советский Союз в случае конфликта с Польшей. 23 августа эти две главные цели были достигнуты.

Без поддержки России, единственной великой державы, в силу своего географического положения сохранявшей полную свободу действий в Восточной Европе, предоставленные Польше 31 марта 1939 г. англо-французские гарантии теряли свою ценность. Допустим, можно было атаковать Германию с запада, но нельзя воспрепятствовать переходу немецкими войсками польской границы, — а в результате этого перехода Запад был бы попросту поставлен перед свершившимся фактом, который сделал бы продолжение войны бессмысленным (именно на этот фактор и сделал ставку Гитлер 1 сентября 1939 г., но, как оказалось, недооценил твердость позиции западных держав) [260] Незадолго до нападения на Польшу Гитлер сказал: «Мы без труда удержим Польшу в изоляции несмотря на все происки врагов, если нам удастся первыми напасть и нанести тяжелые удары, добившись быстрого успеха» (цит. по: Буллок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть. Т. 2. Смоленск, 1994. С. 225). . Отсюда самым надежным способом изолировать Польшу было переиграть возможное соглашение русских с Англией и Францией на германо-советское и тем самым обеспечить нейтралитет СССР в случае войны. Чтобы добиться этого, Гитлер и Риббентроп были готовы превратить в фарс антикоминтерновский пакт, пойти на риск лишиться обоих союзников — Италии и Японии [261] 25 августа министр иностранных дел Японии Арита заявил германскому послу в Токио Отто протест по поводу подписания советско-германского пакта о ненападении. В протесте отмечалось, что «этот договор по своему духу противоречит ан-тикоминтерновскому соглашению» («Правда». 28 августа 1939 г.). Вслед за этим незамедлительно последовала отставка японского правительства. Как утверждает историк X. Тэратани, «никогда — ни до, ни после — в истории не было случая, чтобы японское правительство уходило в отставку по причине заключения договора двух других государств между собой» (см.: Тэрата-ни X., Цветков Н. Япония в шоке // «Комсомольская правда». 2 сентября 1989 г.). — и согласиться на огромные уступки Советскому Союзу в Восточной Европе.

Кроме того, при определении причины того, почему именно Москва оказалась летом 1939 г. в центре внимания Гитлера, следует указать на то, что англофранцузским гарантиям для Польши Гитлер серьезного значения не придавал [262] Гитлер, с одной стороны, унижал своих противников, называя их «мелкими червями» и добавляя: «Я повидал их в Мюнхене», а с другой — признавал, что всегда был убежден в том, что «Сталин никогда не пойдет на английские предложения» (Фляйшхауэр И. Пакт. С. 282). , воспринимал их «как пустую угрозу, как демонстрацию, направленную против него лично». До самого начала войны он не верил, что Англия будет воевать с Германией из-за Данцига [263] Поэтому реакция Гитлера на объявление ему 3 сентября 1939 г. Англией и Францией войны напоминала реакцию Сталина на нападение на СССР немецко-фашистских войск 22 июня 1941 г. (см.: Буллок А. Гитлер и Сталин. Т. 2. С. 253). О вере Гитлера в невмешательство Англии и Франции в военный конфликт с Польшей см.: Там же. С. 252. , французы же лишь последуют ее примеру, а будучи предоставлены сами себе, не вступят в войну [264] См.: Там же. С. 247. . Такая уверенность Гитлера в безнаказанности «польского похода» основывалась на том, что ни одна из внешнеполитических акций Германии, начиная с ее выхода в октябре 1933 г. из Лиги Наций и заканчивая оккупацией немецкими войсками Словакии в марте 1939 г., не встретила решительных контрдействий со стороны Запада. (Отнюдь не случайно в речи от 22 августа 1939 г. перед германскими главнокомандующими Гитлер подчеркнул, что основание Великой Германии было «в военном плане… сомнительно» и достигнуто лишь «благодаря блефу политического руководства». [265] Цит. по: Фляйшхауэр И. Пакт. С. 281–282. Как один из примеров такого блефа можно привести следующий факт. 1 марта 1936 года, в день оккупации вермахтом Рейнской области, Гитлер был готов дать войскам приказ об отступлении, если бы они столкнулись с реальным противодействием французских войск, которого, как известно, не последовало (см.: Мельников Д.Е., Черная Л.Б. Преступник № 1. С. 270). По словам фельдмаршала Кейтеля на Нюрнбергском процессе, «после того как Гитлер увидел, что все сходит ему с рук… вот тогда-то одна акция и стала следовать за другой» (цит. по: Там же). )

Тем не менее, дабы получить стопроцентную уверенность в изоляции Польши, Гитлер пытался отговорить западные державы от выполнения взятых ими на себя обязательств помощи. Поэтому, как отмечает в этой связи В.М. Фалин, с подписанием 23 августа советско-германских соглашений Германия на 10 или даже 11 дней потеряла интерес к политическим контактам с СССР [266] «Круглый стол»: Вторая мировая война — истоки и причины. С. 6. . Технические вопросы и детали обсуждались, но все политическое внимание Гитлера и его дипломатии с 24 августа до 2 сентября было переключено на Англию и Польшу. Однако, как писал германский посол в Москве Шуленбург через несколько дней после начала войны, «Великобритания не смогла пойти на «второй Мюнхен». Чемберлена растерзали бы, если бы он совершил такое еще раз…» [267] Цит. по: Фляйшхауэр И. Пакт. С. 320.

Подписанием в Кремле 23 августа 1939 г. советско-германских соглашений из рук западных держав был выбит важный инструмент — помощь России.

Как видим, тезис о политической правомерности договора о ненападении несостоятелен, как несостоятельны и утверждения о том, что заключением этого пакта «всему человечеству вновь было показано последовательное миролюбие Советского государства» [268] Бережков В.М. Страницы дипломатической истории. М., 1982. С. 17. : советско-германский договор был заключен с тем, чтобы позволить Гитлеру вторгнуться в Польшу, обеспечив ему при этом тыл на Востоке и свободу рук на Западе. Руководство Советского Союза полностью осознавало это. Каждому политически мыслящему человеку того времени было ясно, что советско-германский пакт означал вторжение в Польшу, т. е. начало Второй мировой войны. Это не умаляет вины Германии в развязывании Второй мировой войны. Советский Союз был полностью согласен с войной между другими народами, чтобы поживиться частью ее плодов.

Утверждают, что, заключив с Германией пакт о ненападении, Советский Союз почти на два года отсрочил нападение Германии на СССР [269] См.: Бережков В.М. Страницы дипломатической истории. М., 1982. С. 16; Ковалев Ф.Н., Ржешевский О.А. Уроки истории… // Открывая новые страницы… С. 90; Якушевский А.С. Советско-германский договор о ненападении: взгляд через годы // Страницы истории советского общества… С. 270. . Однако следует согласиться с В.М. Кулишом, что такая отсрочка — не заслуга договора [270] Кулиш В.М. У порога войны // Там же. С. 301–302. .