Александр Горянин - Россия. История успеха. Перед потопом

Но хронология демократии совсем не такова. Современный английский историк и политолог Доминик Ливен напоминает: «В 1830-е годы в Британии начали появляться первые полудемократические институты, приобретало влияние общественное мнение» [103] Цит. по: М. Леонтьев. Большая игра. – М. – СПб., 2008. С. 61. . Георгий Дерлугьян, профессор Северо-Западного университета в Чикаго, убедительно обосновывает вывод (Известия, 18.01.2006), способный сразить многих российских либералов: «Американская демократия начинает(!) становиться полноценной только в 1960-е(!) годы». Важно при этом понимать, что созревание 1960-х было следствием всего предшествующего развития США – конституции 1776 г., Гражданской войны 1860-х гг., усиления законодательной ветви власти, борьбы профсоюзов, прессы. Это был Путь. Каждому народу дорог свой путь, плоды которого не свалились с неба, а добыты в борьбе.

Кто-то сильно удивится, особенно по поводу Англии: как же так, парламент и партии существуют в этой стране с незапамятных времен! Ему будет интересно узнать, что первый в мировой истории закон, легализовавший политические партии («Reform Act»), появился в Англии одновременно с железными дорогами, в 1832 г. Благодаря этому закону было формализовано существование двух верхушечных мировоззрений – «вигов» и «тори», – впервые обозначившихся в конце XVII в. и с тех пор соперничавших. «Тори» были приверженцами абсолютной монархии, их идеалом было «непротивление народа божественному праву королей»; «виги» же выражали интересы растущей торговли. Формализация, которую предписал «Reform Act», заставила партии присвоить себе официальные названия. «Виги» оформились в Либеральную партию, «тори» – в Консервативную, начали складываться местные отделения партий. Либеральная партия стала первой в мире постоянно действующей партией, причем произошло это лишь в 70-е годы XIX в.

Реформа 1874 г. впервые ввела в Англии тайное голосование, прежде депутатов выбирали открыто. Но английский парламент даже до реформ XIX в. был действительно передовым для своего времени! Его эволюция очень извилиста и неоднозначна, однако по итогам веков оказалась настолько успешной [104] Сколько-нибудь удовлетворительная история становления английского парламентаризма в популярном изложении мне не встретилась, в связи с чем я сам сделал такое изложение (по целому ряду источников) в своей книге «Традиции свободы и собственности в России» (М., 2007; см. с. 113–117, 149–151, 175–176 и 201–211). , что уже в конце XIX в. вестминстерская система была признана образцом для подражания. В континентальной Европе партии нового типа, близкого к современному, начали формироваться после волны революций 1848 г. на основе возникших в революционную пору клубов и кружков.

Между 1840 г. и Первой мировой войной, т. е. на протяжении примерно 70 лет, парламентские системы и политические партии оформились и были постепенно узаконены почти во всех христианских странах, включая Россию. Но не будем забегать вперед.

Партии существуют столько, сколько существуют коллективные интересы. В организации с членскими взносами и членскими билетами они превратились исторически вчера, да и то не все. Но всегда существовали люди, считающие правильным «то» и неправильным «это», приверженцы тех или иных умонастроений (т. е. идеологий), группы сторонников той или иной власти или политики, клики того или иного лидера. А это и есть партии – так, как это слово понималось минимум до начала XX в.

Академик С. Ф. Платонов, один из крупнейших русских историков, видит у нас вполне отчетливые партии уже 900 лет назад. Согласно его описанию, Новгород XII в. делился «не на случайные толпы враждебных лиц, а на определенные организации или корпорации, из которых слагался город в целом или его отдельные концы»… Отдельное лицо, даже значительное, «поглощено той средой, к которой принадлежит, тем общественным союзом, который определяет положение его в городе. Ссорятся не лица, а союзы, и на вече идут не лица, а союзы; голосуют там не лица, а союзы». Новгородское вече «не слагается из отдельных лиц, а представляет собою сумму организаций, составляющих политическую общину» [105] С. Ф. Платонов. Вече в Великом Новгороде. Конспект лекции, прочитанной 23 апреля 1915 г. в Новгороде. Новгород, 1916 (цит. по: А. В. Петров. Социально-политическая борьба в Новгороде в середине и второй половине XII в. // Генезис и развитие феодализма в России. – Л., 1988. С. 40). .

Другой пример из русской истории, чуть более близкий, XV–XVI вв. При Иване III началась борьба партии «нестяжателей», руководимой сперва Нилом Сорским (в миру Николай Майков), после его смерти – Вассианом Патрикеевым, а позже – духовником царя Сильвестром, против партии «иосифлян» во главе с Иосифом Волоцким (в миру Иван Санин) и его последователями. Победили в этой борьбе, длившейся не менее 70 лет (начиная с 1489 г.), иосифляне. Сперва они блокировались с удельно-княжеской оппозицией и выступали против царской власти, чьей целью было присвоение (по научному – секуляризация) церковных земель. Они не дали царям (великим князьям) Ивану III, Василию III, Ивану IV Грозному провести «нестяжательские» решения на соборах 1503, 1531 и 1551 (Стоглавом) годов. При этом, умело используя стремление московских государей соблюсти видимость нейтралитета по отношению к борьбе двух партий, иосифляне сумели не рассориться с властью. Более того, предложив ей помощь в борьбе со светскими феодалами, иосифляне добились ее поддержки и уступок.

Понятно, что нестяжатели были идейно ближе власти, но им мешала собственная принципиальность. Так, Вассиан Патрикеев, воспротивившись разводу и второму браку Василия III, тем самым упустил политическую выгоду для своей партии. Сильвестр в 1547 г., во время пожара Москвы, произнес обличительную («кусательную») речь против молодого Ивана IV, будущего Ивана Грозного, обвинив того в буйстве и иных грехах. Правда, вслед за этим он был, против ожидания, приближен к царю, однако не воспользовался случаем: после поражения нестяжателей (и царя!) на Стоглавом соборе сблизился с боярской оппозицией, а в 1560 г. удалился от двора.

Итак, трем царям подряд не удается провести на соборах угодные им решения, постоянно налицо княжеская оппозиция Кремлю, не дремлет и Дума (именуемая в современной литературе Боярской), важнейший орган управления страной, история которого не прерывалась с X в. до Петра I, соперничали идеолог дворянства Иван Пересветов и боярства – Андрей Курбский. Могла ли политическая борьба такого накала происходить без партий, пусть неформализованных? А где они были формализованы в былые века? Может быть, партии Тюдоров и Стюартов выдавали членские билеты и имели партийные организации? Или шведские «колпаки» и «шляпы»?