Михаил Болтунов - Золотое ухо военной разведки

В достаточно толстом книжном томе, который представляла собой таблица «Д», были сведены воедино тысячи позывных, расположенных по строкам и вертикальным колонкам. Строки выделялись штабам дивизий, корпусов, армий, групп армий, Ставке Главного командования.

Свои отличия имели позывные танковых войск. Вертикальная колонка отводилась на каждый день месяца.

Вскоре серьезное изучение этого документа дало свой результат – удалось «привязать» позывные радиостанций к штабам дивизий, корпусов, армий. 10 октября радиоразведчики вскрыли дислокацию штаба 2-й армии, на следующий день – штаба 4-й армии.

А вскоре радисты дивизионов ОСНАЗ пошли еще дальше. 14 октября в составе 4-й немецкой армии было обнаружено соединение, которое прежде действовало против войск Ленинградского фронта и входило в состав 18-й армии вермахта. Стало понятно, что фашисты перебросили под Москву дивизию, сняв ее с Ленинградского направления. 23 октября подобное повторилось на калининском направлении. Радиоразведкой была обнаружена часть из состава 41-го механизированного корпуса. Ее также передислоцировали из-под Ленинграда.

На следующий день удалось опознать 40-й механизированный корпус, который действовал в районе Можайска.

С 24 октября отчеты радиоразведчиков изменились: появились первые признаки того, что противник выдыхается, истощаются его силы и он начинает переброску резервов.

На калининском направлении вышли в эфир радиостанции, принадлежащие резервной группировке войск, ранее дислоцированной в Смоленске. 25 октября «слухачи» частей ОСНАЗ засекли радиосеть 19-й танковой дивизии. Ее перебросили с осташковского направления под Малоярославец. Начиналась большая перегруппировка войск. Шла замена свежими частями 4-й танковой группы. Далее войска этой группы следовали с малоярославецкого направления на можайское. 27 октября удалось вскрыть переброску частей противника через Фатеж на Орел и дальше к фронту.

Интересен тот факт, что радиоразведке Красной армии в этот сложный период удавалось не только раскрывать направления переброски сил и средств, их концентрацию, но и состояние войск. В частности, удалось узнать, что немецкие войска, наступающие на калужском и тульском направлениях в условиях распутицы и бездорожья, при недостатке автотранспорта вынуждены переходить на конную тягу. А это означало, что их поступательное движение нарушено.

Во многих танковых частях потери оказались настолько большими, что пришлось среди армейских шоферов искать бывших танкистов и пересаживать их на боевые машины. 29 октября радиоразведка доложила командованию фронта информацию о сосредоточении нескольких отрядов бомбардировочной авиации на аэродромах близ Ярцева и Вязьмы. Это говорило о том, что наступление противника на Западном фронте замедлилось из-за потерь в личном составе и технике. Противник подтягивает резервы. Также следует ожидать активизации действий дальней бомбардировочной авиации.

... 1 ноября командующий фронтом Георгий Жуков должен был ответить на вопрос Иосифа Сталина о том, позволит ли обстановка провести торжественное собрание и парад на Красной площади в честь годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.

В основу ответа, разумеется, были положены различные разведданные, но надо отметить, что свой вклад внесла и радиоразведка. Во всяком случае, выводы Жукова однозначно близки к тем, которые сообщала радиоразведка.

«В ближайшие дни, – писал в своем ответе Георгий Константинович, – противник не в состоянии начать большое наступление. Он понес в предыдущих сражениях значительные потери и сейчас занят пополнением и перегруппировкой войск. Что же касается его авиации, то она может, и наверняка будет действовать».

В ноябре 1941 года фашисты готовили новое наступление на Москву. Естественно, они проводили перегруппировку своих сил.

Перед радиоразведкой была поставлена задача: вскрыть вражескую группировку и разгадать замыслы фашистов.

Что удалось сделать? С полным основанием можно сказать: сделано было немало. Радиоразведка выявила ударные группировки 2-й танковой армии под Тулой, 4-й армии южнее Наро-Фоминска, 40-го и 46-го мехкорпусов, объединенных в 4-ю танковую группу в районе Гжатска, 3-ю танковую группу северо-западнее Волоколамска, 9-ю армию и 41-й механизированный корпус западнее Калинина.

Что же касается авиации, то активизация авиационной разведки была замечена уже 5 ноября, а на следующий день вскрыто ее сосредоточение на аэродромах Вязьмы, Ярцева, Сычевки, Ржева.

Кстати говоря, о борьбе нашей радиоразведки с ВВС Германии следует сказать особо. Дело в том, что в предвоенные годы для военного руководства страны была характерна недооценка роли радиолокации в обеспечении обороны страны. Уже в 1939 году появились сообщения о том, что восточное побережье Великобритании было оборудовано радиосистемами, которые предупреждали о налетах фашистских самолетов, когда те находились за сотни километров.

Иное дело у нас. Еще в 1937 году трое ученых – Юрий Кобзарев, Николай Чернецов и Павел Погорелко – создали первый в стране импульсный радиолокатор. Чтобы убедить военных в необходимости и ценности такого изобретения, пробились на прием к маршалу Кулику. Он их принял. Ученые доложили, что им удалось создать локатор, который ночью, в туман, в любую погоду на расстоянии 100 км может обнаруживать самолет, сопровождать его и давать точные координаты.

Выслушав их, Кулик спросил:

– Что же вы хотите?

– Хотелось бы создать опытный образец, который потом можно запустить в производство, – ответили ученые.

– И для этого нужно? – уточнил маршал.

– Для этого надо две автомашины с фургонами и одна передвижная электростанция.

Ученые видели, как напрягся Кулик.

– У... у... две машины, электростанция, – разочарованно произнес маршал. И вдруг его лицо озарила догадка. – Эх вы, ученые, – рассмеялся Кулик, – какой локатор? Ночью-то самолеты не летают.

Ученые были в шоке от широты познаний заместителя наркома обороны. И только перед самой войной, когда Кобзареву, Чернецову и Погорелко за их изобретение была присуждена Сталинская премия, маршал Кулик зашевелился, согласился запустить в производство локатор. Но было уже поздно, грянула война.

Таким образом, осенью-зимой 1941 года система обороны Москвы от налетов вражеской авиации состояла из трех элементов: зенитной артиллерии, самолетов-истребителей и аэростатов.

Для предупреждения о приближении немецких бомбардировщиков была развернута служба ПВО – называлась она в ту пору ВНОС, что означало «воздушное наблюдение, оповещение, связь». Чтобы обнаружить самолеты, применялась звукоулавливатели, ночью к ним присоединялись прожекторы.