Литературка Газета - Литературная Газета 6260 ( № 56 2010)

Кстати, о Казахстане. Крепость этой страны проявляется и в том, что там, пожалуй, самая сильная русистика на постсоветском пространстве. Полтора года назад я был на Шанхайской конференции, посвящённой трёхсотлетнему юбилею русского языка в Китае, – самой представительной была многочисленная делегация из Казахстана. Я думаю, в Казахстане очень мало людей, отрицающих необходимость контактов с русской культурой, русской экономикой, русским духом, а наши контакты с казахскими русистами – это «песня»… Нам только самим надо верить в то, что мы можем её исполнить на высоких нотах.

С Украиной положение сложнее вследствие дремучей филологической безграмотности политиков, которые ею управляли последние пять лет. Если помните, в пьесе «Любовь Яровая» профессор Горностаев говорил матросу Кошкину: «Товарищ комиссар народного просвещения, вы безграмотны…» Вот комиссары народного просвещения Украины, вместо того чтобы позволить расцвести всем культурам вследствие их контактов, стали гнобить русскую культуру. В культурологии это называется культурным вандализмом, когда предшествующие достижения культуры забываются или ниспровергаются. Но ведь всякие безнравственные действия когда-то оборачиваются против их творца. В результате ни русская культура, ни украинская не выиграла.

– Можем ли мы говорить о том, что все языки равны?

– Все языки равноправны – во всяком случае, такое равноправие провозглашается формально различными хартиями и законами о языках. Русский язык имеет такие же права, как украинский, молдавский, калмыцкий, но языки, как уже говорилось, неравноценны вследствие их различной развитости. А развитость языка проявляется в развитии видов словесности и массива культурно значимых текстов, то есть таких текстов и таких авторов, которые ценились бы данной культурой и соседними народами. Тогда такие языки становятся языками образования, то есть на этих языках другие народы желают и общаться, и получать образование. В мире таких развитых языков немного: английский, французский, немецкий, испанский, русский, китайский. Эти языки называются языками межнационального общения, поскольку они избираются для общения другими народами, как это произошло с русским языком на территории России. Естественно, что эти языки и культуры находятся друг с другом в жестоком соревновании.

– Правильна ли будет такая формулировка: языковое развитие есть развитие культуры?

– Конечно, только уточним: развитие форм коммуникации (сегодня это электронная речь, СМИ), культурно значимых текстов и выдающихся авторов, которые писали на данном языке. Ошибка политиков типа Ющенко состоит в том, что они в приказном порядке хотят объявить свой язык «развитым», а творения на этом языке – культурно значимыми для всего народа. Но культура не вводится по приказу, она – достояние поколений, должно пройти много времени, прежде чем данная культура как совокупность текстов вызреет, сложится. Репрессивными мерами культура не насаждается и не провозглашается. Тем более если герои, вводимые в «культурную память» народа, безнравственны.

– Юрий Рождественский выделяет два основных закона культуры: закон запрещений и закон постоянства. Как это соотносится с проблемой сохранения (или насильственной отмены) русского языка в странах СНГ?

– Прямо соотносится: запрещается разрушать предшествующие достижения, потому что культуру надо «пестовать и лелеять» в постоянстве нравственных, интеллектуальных и эстетических ценностей. А всяким революционерам от политики и сиюминутных инноваций не терпится произвести какие-нибудь изменения, чтобы засветиться в истории. Только вот остаются они в ней Геростратами. Ющенко следовало бы опереться на русскую культуру и двигаться дальше, он предпочёл «разделять» народы, языки и культуры, забыв, что политика, по словам Ильина (впрочем, не его автор), – «искусство объединять народ».

– А если сравнить с нашим опытом?

– Наш опыт – и положительный (коего много), и отрицательный. Путь русской языковой культуры (тогда, когда она развивается) таков: мы – переимчивый народ, с радостью перенимаем у немцев, французов, теперь у американцев многое. Но благотворно только творческое заимствование, когда «свою заплатку приляпаем», как говаривал академик Виноградов. Перестройка же делалась (да во многом и сегодня делается) через слепое копирование, а поскольку культурный опыт предшествующих поколений (например, в работе наших СМИ) был отметён начисто, мы и наблюдаем эстетическое убожество как в изобретении новых проектов на ТВ, так и в облике наших юных радиоведущих (особенно на молодё жных каналах) – им попросту не на кого опереться. Культурная основа оказалась выбитой у них из-под ног: они прыгают и смеются в эфире, только смех – пустой, «без причины». Кстати, о проектах: передач о культуре русской речи как не было, так и нет, хотя рекомендации на заседании Комитета по государственной и культурной политике были адресованы всем основным телеканалам. Увы, риторическое изобретение требует таланта и вдохновения, а не копирования и клонирования.

– Как вы оцениваете положение национальных языковых культур в республиках России?

– Нам надо всем быть хорошими националистами, но никак не шовинистами. Националист любит свою культуру и понимает, что для её развития необходимы уважительные контакты с другими культурами и народами, а шовинист заботится о своей культуре в ущерб чужой. Это очень хорошая лакмусовая бумажка для проверки подлинности и разумности отношения к культуре – и своей, и чужой. Всё-таки мне кажется, что безумный период парада суверенитетов, когда каждый хотел отличиться и утвердить своё в ущерб «старшему брату», прошёл. Русская культура (в том числе языковая) была не только переимчивой, но и благоприимной, и другие народы всегда охотно шли к России, говорили на русском языке и никогда не чувствовали себя ущемлёнными. Эта способность всех любить, ценить, взаимообогащаться есть признак цивилизованности и, если угодно, русской цивилизации. Русский всегда уживался и будет уживаться с татарином, калмыком, бурятом, башкирцем – эта наша способность быть взаимообщительными сформирована всем нашим культурно-историческим опытом.

– Что же основное в языковой культуре?

– М-да, кажется, об основном и не поговорили… Главное – система ценностей: нравственных, интеллектуальных, эстетических. Новый информационный мир опасен своими соблазнами, например, ежегодно предлагается творить какие-либо инновации. Почему? Да потому, что сама техника к этому располагает. А культура, с одной стороны, консервативна и постоянна, с другой – требует творческого изобретения и новизны, но последние благотворны только тогда, когда основываются на нравственных и культурных ценностях. Так что вопрос – на чём основать здание языкового образования: на песке нововведений, который сдуется потоком ветра, или на камени культуры, иже стоял века и простоит ещё, если не творить под него подкопы?