Газета Завтра Газета - Газета Завтра 339 (22 2000)

Эхнатон выступил новатором не только в религии, но и в искусстве. Он привнёс в египетский стиль интимность, которая ранее там отсутствовала. Фараон считался фигурой, соединяющей божественный и человеческий планы бытия, поэтому, по мысли Эхнатона, его образ должен был сопрягаться с личной жизнью каждого из подданых. Впервые семья царя была показана в приватной обстановке: на прогулке, за столом, в покоях. Скульптурные же портреты фараона подчёркивают драматизм и динамику его внутреннего состояния.

Картины Потапова с изображением семьи и родителей Эхнатона, его предков и наследников отличаются от памятников древности и по манере исполнения, и по настроению. Это не просто реконструкция, а религиозная ретроспектива, вскрывающая вечностный паттерн Истории. Потапов видит Эхнатона и Нефертити из нашего времени, глазами христианина, когда ушло всё наносное, а на первый план выступил их главный подвиг — совместное служение Истине, Красоте и Справедливости.

ДВЕ ЦАРСКИХ ЧЕТЫ

Совместное служение… Это не описка. Прекрасная Нефертити была не просто супругой, но — соправительницей и, как теперь понимают учёные, вдохновительницей многих деяний мужа. Сохранились гигантские статуи, где Эхнатон и Нефертити изображены как единое существо — андрогин — лишённое признаков пола, но несущее черты портретного сходства с царской четой. В Карнаке была выстроена аллея, по одной стороне которой стояли сфинксы с лицом Эхнатона, а по другой — Нефертити. Царь и царица дополняли друг друга и лишь совместно могли распоряжаться священной властью, которой наделил их Атон. Не отсюда ли произошёл идеал христианского брака, когда жена и муж представляют единое душевно-телесное целое?

Открытие поразительного по красоте портрета Нефертити в эль-Амарне произошло летом 1914 года. В тот момент Евразию захлестнула чудовищная война, трагедию которой всё отчётливей с течением лет выражает другая царственная пара — император Николай II и его супруга Александра Феодоровна. Разрушенное силами Зла континентальное единство России и Германии наперекор всему отпечаталось в искупительном мученичестве последнего русского Царя и его немецкой супруги. В судьбе Николая и Александры столь многое перекликается с Нефертити и Эхнатоном, что поневоле изумляешься, почему никто до сих пор не провёл этой параллели?

Так же, как красавица Александра Феодоровна (принцесса Гессен-Дармштадтская), Нефертити (её имя переводится как "Прекрасная пришла") была чужеземкой из потенциально враждебной для Египта страны Митанни. Её замужество за наследником должно было скрепить мир. Но была тут и скрытая от официальных анналов подоплёка: судя по всему, инициаторами необычного брака выступили сами будущие супруги — они с самого начала искренне полюбили друг друга. "Их любовь была неотделима от культа божественного Солнца и от знания о природе его сияния", — пишет Кристиан Жак. Влюблённым цесаревичу Николаю и принцессе Алисе также пришлось преодолеть немало преград, прежде чем их желание соединиться осуществилось.

Так же, как Нефертити и Эхнатон, Николай и Александра стали идеальной парой. В их лице российская монархия достигла вершины, ибо логика её развития определялась не экономическим или культурным процветанием (которое, кстати, наступило в последнее царствование), но — степенью соответствия предначертанному Архетипу — союзу между Мужским и Женским началом, когда-то разрушенным, но восстановленным искупительной жертвой Христа.

Вершина, достигнутая "солнечной четой" Египта, могла послужить не только началом новой исторической, но, похоже, и антропологической эры. Большую загадку до сих пор таит невиданная долихоцефалия дочерей Эхнатона. В творчестве М.М.Потапова им уделено особое внимание. Тут и стилизованное панно "Фараон Эхнатон в кругу семьи", и поражающие целомудренной чистотой портреты царевен Меритатон и Анхсенпаатон. В советских школах удлинённые черепа потомков Нефертити объясняли искусственным "растягиванием" черепа. Вряд ли нужно опровергать эту выдумку, но странные головы принцесс не объяснишь и как намеренное преувеличение. Возможно, сверхчеловеческая пара действительно взобралась на следующую ступень эволюции. Но зависть Homo sapiens'ов помешали ростку окрепнуть. Неестественно короткая жизнь египетских принцесс невольно напоминает о зверской расправе над царскими детьми в подвале дома Ипатьева…

Неожиданная параллель: Николай и Александра также были в значительной мере религиозными реформаторами. За период их правления было канонизировано больше святых, чем за всё предыдущее время, начиная с Петра I. Приходилось бороться и со жрецами: наиболее чтимый ныне русский святой, Серафим Саровский, был прославлен вопреки желанию большинства епископата, благодаря лишь непреклонной воле императора. Синодальное духовенство настолько замкнулось в кастовой скорлупе, что живая харизма подвижничества пугала их больше, чем растущее безбожие в народе — ведь даже Иоанна Кронштадтского обзывали чуть ли не сектантом! Правление Николая и Александры, глубоко воспринявшей Православие, максимально раскрепостило духовный потенциал России. Прекратились гонения на староверов, обновилась жизнь приходов, мощный импульс получила монастырская жизнь и церковное искусство. Ведь и М.М.Потапов — законный наследник церковных живописцев именно начала века. Как пишет Алексей Широпаев в поэме "Радение": "Лик новой, грядущей России заморски, египетски обозначился в колдовской майолике. По-новому мы увидели родные зрачки и губы, и родное имя раздалось для нас новым звуком.., прогремевшим о хранителе наших гор и кладов, нашей силы — силы петь". В правление последней четы Романовых в христианской традиции готовился величайший синтез: личная свобода должна была соединиться с преданностью православному Государю, любовь к Отечеству — со всемирной отзывчивостью, присущей русскому человеку. Россия готовилась возглавить народы Евразии в возведении континетальной мега-Империи. Иоанн Кронштадтский и Рерихи, Николай Фёдоров и Оптинские старцы, Распутин и Лев Толстой, Скрябин и Флоренский, — все эти, кажущиеся сегодня полярными фигуры совмещались в сложной устремлённости к грядущему… но только при одном условии. Не умаляя предназначения каждого, их могло вместить только два, бьющихся в одном ритме, сердца. Сердца венценосной Четы.

Но Россия, как новый Иерусалим, не узнала "времени посещения" своего (Лк 19:44). И наш дом разорён теперь, как некогда Ахетатон — столица новой космической эры, выстроенная Эхнатоном и Нефертити.

…Когда я недавно посетил у Михаила Михайловича, тот попросил своего ученика С.И.Лапина показать мне последнюю штудию. Это был только что начатый повтор с серовского портрета Государя.