Газета Завтра Газета - Газета Завтра 346 (29 2000)

Сербский народа все время пытались духовно дезориентировать. Сейчас мы находимся на духовном распутье. В нашей стране появилось немало сект, и это понятно — на заброшенной неухоженной земле вырастают грибы-поганки. Но все равно наш народ ищет Бога Живого. У меня есть друг, и он был в одной секте американского происхождения, и вот когда началась война, эти сектанты сбежали из Сербии. А мой друг стал православным, и не только он, но и еще несколько человек из этой секты. Они искали Бога и нашли Его.

В наши дни заметно духовное пробуждение сербского народа. Приведу несколько примеров: в Шумадинской епархии за последние десять лет было построено семьдесят восемь церквей. Молодые люди стремятся получить не просто образование, а образование духовное. Пятнадцать лет назад был первый набор в духовную семинарию, желающих оказалось пятнадцать человек; а в прошлом году сюда поступило уже восемьдесят (!) человек.

Увеличилось число монахов в монастырях Косово и Метохии. В монастыре Высокие Дечаны, например, находятся сорок монахов и молодых послушников. А десять лет назад там было всего восемь старых монахов.

Духовная реальность сегодняшней Сербии такова: часть молодежи обращается к вере, к Господу Богу, ее интересует история Сербии, история нашей Церкви. Но есть еще много людей, которые не признают Бога и находятся вне Церкви.

— Скажите, пожалуйста, как несут свое служение священники и монахи в оккупированном Косово?

— Православные монастыри в Косово и Метохии оккупированы дважды: с одной стороны, албанцами-шиптарами, а с другой стороны, международными "миротворческими" силами, которые оккупировали монастыри под предлогом их защиты. Монахи, которые находятся в монастырях, если внешне посмотреть, живут, как в лагерях. У них только одна радость — Господь. В Нем Одном они видят свое упование, свою защиту. Став монахами, они избрали узкий тернистый путь в Царствие Небесное. Поэтому они спокойно переносят внешние невзгоды.

Службы в монастырях идут по тому же уставу, что и в древности. Монахи, чьи монастыри разрушены, перешли в другие обители, взяв с собой церковные святыни. Монастырь Девич, где живут престарелые монахини, сильно страдает от албанцев — вот это уже концлагерь. У входа в монастырь стоит танк. Но кого защищают французские солдаты — сербов, албанцев или еще кого — неизвестно. Хваленая западная демократия в действии.

Отмечу попутно, что в монастырях нашли спасение многие беженцы.

— Как, по-вашему, будет Косово свободным или нет?

— Мы физически потеряли Косово и Метохию. Но такое уже бывало в нашей истории. Пятьсот лет эти территории находились под игом турок. В 1912 году мы освободили их.

Однажды Патриарх Павел рассказал интересную историю. Когда в 1957 году он стал епископом Рашско-Призренским, то рукополагал одного священника (это было в селе недалеко от города Урошевац). После литургии, во время трапезы, он разговорился с одним старым сербом, который помнил турецкую оккупацию. И тот рассказал, как турки схватили одну сербскую девушку и заключили ее в мечеть. Сербы собрали отряд, вооружились кто чем мог, напали на мечеть и освободили девушку. Как нам жить дальше? — размышляли они, — то ли принять ислам, чтобы не страдать, или бежать из этих мест. Они решили пойти к священнику и спросить его совета. Священник сказал, что нужно терпеть до конца. Один юноша возразил: "Отче, разве мы не терпели уже пятьсот лет?" В ответ батюшка напомнил евангельские слова: "Претерпевший до конца — спасется". И сербы остались на месте.

Старый серб, который рассказал эту историю, дожил до освобождения родного края.

Значит, судьба Косово и Метохии — в руках Божиих. Господь кого любит, того и наказывает. Страдания необходимы для укрепления нашей веры. Мы должны заботиться не о теле, как это делают западные христиане, а о бессмертной душе.

— А было ли такое, чтобы сербы переходили в ислам?

— Такие случаи были, и немало. Чаще всего там, где жили потомки еретиков-богумилов. Именно так появилась, например, искусственная нация — боснийцы. Они стали мусульманами, но иконы, доставшиеся им от родителей, дедов и прадедов, были православными. Кто-то хранил эти иконы, а кто-то нет.

— Сербы, перешедшие в мусульманство, чувствуют, что остались сербами, или забыли об этом?

— Они это знают, но не хотят признаться... В Оттоманской империи были воины, которых называли янычарами. Так вот, янычары — это отуреченные сербы. Они никогда не хотели и не захотят признать своих корней. Они ненавидят свои корни. И своих вчерашних друзей, знакомых, родственников.

Каждый человек исповедует веру, которая ему нравится: один — Православие, другой — ислам, третий — буддизм. Но каждый ли спасется? Спасется только тот, кто знает Истину, то есть Христа

— Не могли бы вы чуть подробнее рассказать о янычарах?

— Турецкие янычары — это сербские дети, которые были взяты турками в плен и насильственно обращены в ислам. Из них воспитывали профессиональных воинов. Слово "янычары" в переводе с турецкого означает — новые войска. Это — элитная гвардия, которая, во-первых, охраняла султана, и, во-вторых, выполняла специальные задания. Излишне говорить о том, что янычары воспитывались в ненависти к сербам, да и не только к сербам, но и ко всем православным. Некоторые из них занимали в старой Турции большие посты. Например, Мехмед Соколович был великим визирем. Он известен тем, что построил мост на реке Дрина. Это историческое событие описал знаменитый сербский писатель лауреат Нобелевской премии Иво Андрич. Роман так и называется "Мост на Дрине".

У Мехмеда был брат, который жил в Сербии. С детских лет он отличался благочестивым поведением, а в зрелом возрасте стал Сербским Патриархом с именем Макарий. Это случилось в 1557 году.

— То, о чем вы рассказали, — целый исторический пласт. Нашел ли он отражение в устном народном творчестве?

— Да. Сербский народ создал немало легенд на эту тему. Одну из них я вам расскажу. Это произошло в Сербской Боснии. Однажды старая крестьянка вышла на реку постирать белье. К ней подъехал знатный всадник. Это был турецкий паша, которого сопровождала великолепная свита.

— Как называется эта река? — спросил паша.

— Я называю ее рекой печали, — ответила крестьянка.

— Почему же?

— Много лет назад, в жаркий полдень, я пришла на эту реку, чтобы выкупать своего маленького сына. Вдруг, откуда ни возьмись, появился отряд турецких воинов. Они схватили моего сына и исчезли.

— Могла бы ты сейчас узнать своего сына? — спросил паша.

— Да, — чуть помедлив, ответила женщина.

— Ты знаешь какую-нибудь примету?