Газета Завтра Газета - Газета Завтра 346 (29 2000)

Однако бизнес бывших разведчиков уже привел к скандалам вроде задержания в США полковника СВР Галкина, владельца одной из таких фирм. Поэтому денежные ресурсы решено было приблизить к грузополучателю. Чечня и Ингушетия по сути одна земля.

Пока же г-н Гуцериев разминается еще одной войной, на этот раз с Тюменской нефтяной компанией. 15 июня с большой помпой и официальным заявлением было подписано соглашение между государственной компанией "Славнефть" и ЗАО "Югранефть" о совместной борьбе "против ТНК и ее дочерних структур". Прямо пакт Молотов—Риббентроп, да и только. В результате югорская нефть, ранее поступавшая на внутренний рынок, минуя российско-белорусскую границу должна, по замыслу ингушского нефтебарона, потечь в Европу. Это увеличит доход компании, который и по итогам текущего года скорее всего будет незамысловатым способом выведен из оборота.

Таким образом, деньги на оплату войны у государства есть. Имеется в виду, конечно, оплата боевиков, поскольку российские солдаты и офицеры воюют практически бесплатно, а боеприпасы и техника идут из запасов еще советского периода. Российский ВПК не имеет никакого увеличения оборонного заказа в связи с этой войной. Зато страны НАТО щедро оплачиваются российскими деньгами. А деньги эти дает государственная собственность, управляемая государственными людьми... Или все же мы зря грешим на государство? Ведь государство — это не только Гуцериев.

Владимир Морковин

— Отец Небойша, мы, русские люди, внимательно следим за событиями, которые происходят в Сербии. Следили и за Балканской войной. Но одно дело следить за войной по газетам, журналам, по сообщениям радио и телевидения, и другое дело — услышать о ней от человека, который жил в Сербии во время войны, перенес все ее тяготы, бомбежки и продолжает жить там и после войны (она, на наш взгляд, и не заканчивалась). Отец Небойша, что такое Балканская война с вашей точки зрения?

— Бомбардировки в течение двух месяцев — это логичный итог политики Запада и блока НАТО. А если духовно оценить это событие, то это логичное следствие наших грехов и попущение Божие. Я разговаривал во время войны с одним сербским монахом и задал ему такой вопрос: "Сколько времени продлятся бомбардировки?" Он ответил: "Господь смотрит, что мы выберем: или мы будем жить так, как живут люди на Западе, — в земном раю, в изобилии земных благ, подобно животным, или мы не примем западную цивилизацию и будем физически уничтожены. "Что, по-твоему, выберет сербский народ?" — спросил я. Монах ответил: "Мы не должны бояться того, кто убивает наше тело, но не может убить нашу душу, как сказал в Евангелии Господь".

Сначала народ был в страхе, что потеряет все свои земные блага, но, слава Богу, это прошло. Страдания и боль вывели людей на улицы, на площади, на мосты. Они презирали смерть.

Американским летчикам было плевать на людей — они делали свое паскудное дело. Помните, люди вышли на мост, протестуя против агрессии, а пилоты разбомбили его, и люди погибли (это было в центральной части Сербии). Или другой факт: идет пассажирский поезд, американские летчики знают, что там люди, и все равно бомбят его. И таких примеров сколько угодно.

Прошел почти год после начала агрессии, и что же мы видим? У нас строят бомбоубежища и готовят сирены, которые предупреждают о близком авиационном налете. Это значит — скоро на нас снова посыпятся бомбы. Какой вывод мы можем сделать? Демократия снова жаждет сербской крови! Наши же власти, к сожалению, не готовы к решительной борьбе с врагом. Почему? Потому что они дорожат своей шкурой, заранее построили для себя прекрасные бомбоубежища, надеются отсидеться там, не обостряя до предела свои отношения с распявшими Христа: а вдруг с демократией еще удастся договориться?

Сербская Православная Церковь, напротив, о своем народе заботится. Мы, конечно, не самый лучший народ в мире, но и не самый плохой. Мы знаем, что мы грешные и что мы еще недостаточно воцерковлены. И благодаря другим православным народам мы поняли, где наше место. Наше место — в европейском православном общежитии. Помощь русского и греческого народов во время войны — это была помощь евангельского самарянина. Это не циничная помощь Запада: те прислали нам лекарства, срок годности которых истек... двадцать лет назад.

Слава Богу, мы обретаем свои духовные корни. По милости Божией у нас есть такой духовный пастырь, как Святейший Патриарх Павел, который во время бедствия был со своим словесным стадом. Время его избрания на патриарший престол совпадает со временем восшествия на престол вашего Первоиерарха Алексия Второго. Это, конечно, Промысел Божий. Наш Патриарах был выбран в смутное время. В 1992 году началась война в Боснии и Герцеговине, и он стал служить литургию каждый день. Он мудро врачует духовные раны и язвы. Например, среди сербов, которые жили в Америке и в некоторых европейских странах, существовали трения, нестроения и раскол. Патриарх Павел приложил много сил и старания, чтобы уврачевать их. Он говорит, что никакой его личной заслуги в этом нет, это заслуга только Господа Бога.

Находясь в Америке, он сказал: мы не хотим показать себя лучше, чем есть на самом деле, но мы также не хотим, чтобы нас представляли худшими, чем мы есть на самом деле. Преступники есть везде, в том числе и среди нашего народа, но у нас они есть потому, что мы отступили от веры.

Наш Первосвятитель — человек не от мира сего. А кое-кто называет его святым уже сейчас. Он ведет аскетическую жизнь и является для нас живым примером евангельского пастыря. Он живет во Христе в полном смысле этого слова. Однажды журналисты спросили его: "Вы вегетарианец?" Он ответил: "Я не вегетарианец — я христианин". Что он хотел сказать этими словами? Как православный монах он постится, то есть не кушает мясо, а в понедельник, среду и пятницу у него очень строгий пост. Я уже говорил, что он каждое утро служит литургию в маленькой часовне, которая находится в здании Патриархии. Там нет хора, а поют только прихожане.

У него такая традиция: если он рукополагает кого-то во диакона или священника, то берет его с собой в часовню, и тот служит вместе с ним сорок дней (чтобы почувствовать, что такое соборная молитва и соборная служба). А когда тот уходит на свой приход, Патриарх Павел снова служит один — без священника и без диакона (только алтарник разжигает и подает ему кадило).

Он сам облачается перед службой и сам разоблачается после службы, он сам исповедует прихожан и сам причащает их.

Подрясник и рясу он носит с тех пор, как постригся в ангельский чин (а это произошло пятьдесят лет назад). И не меняет их. Он сам стирает, гладит и чинит их. Он сам себе готовит пищу. Однажды он рассказал мне, как из женских сапог сшил себе хорошие ботинки, у него есть все сапожные инструменты, он может отремонтировать любую обувь. Он часто служит в разных храмах, и если увидит, что у священника порвана ряса или фелонь, он говорит ему: "Принеси, я починю ее". Так он воспитывает своих пастырей.