Газета Завтра Газета - Газета Завтра 894 (1 2010)

Кого Бог хочет наказать, лишает разума. Общинный русский разум повреждён двадцатым веком, самым страшным веком русской истории. В нём утвердились распад и растерянность. Общество наше сейчас обессмыслено. Человек забыл истинное своё назначение, истинное божественное происхождение своё и ударился во все тяжкие. Отсюда у нас экологические проблемы, отсюда военные конфликты, отсюда бесконечное, постоянно умножающееся количество противоречий, разногласий, споров, свар. Но мы ещё открыты для духовного возрождения, для того, чтобы переосмыслить свою историю, понять, что вера, наша благодатная вера ничуть не противоречит науке и современному философскому осмыслению мира, не противоречит современной жизни. Надо поднять старые российские традиции, наши истоки, наши корни, оживить их и вспомнить, что великие русские победы все были с Богом в сердце. Священный Холм призывает именно к этому. Если мы это сделаем, процесс духовного возрождения России станет первым и важнейшим национальным проектом. Тогда сила и спокойная уверенность вернутся в наши души, и мы сможем и строить космические корабли, и осваивать любые просторы, и восстанавливать поруганную, разрушенную Родину, и прекратить демографическое убывание.

В этот Холм, как в чашу, должны быть слиты все великие русские исторические энергии. Энергии наших побед, энергии наших свершений, энергии наших богооткровений, энергии, которые сотворили великое государство, великую культуру, великую православную церковь. Псковская земля, как никакая другая, несёт в себе отпечатки знаменитой, предвечной русской истории...

Я ВЕРНУЛСЯ ВО ВЛАДИВОСТОК,дни шли за днями, но уже не отпускали, не переставали звучать слова, услышанные на другом краю Родины. Они были сказаны мне, и я должен был их запомнить, и должен был, помня о них, что-то начать делать. "Простая работа переправы с неустойчивого берега России на твёрдую землю долгой, ясно сознающей свою силу Родины, продолжилась… и стало понятно, что всё уже свершилось… Чтобы все ушедшие герои и мученики, ратники и терпеливые русские люди сошлись там, в небесах, для общей молитвы за нас, и Холм стал бы иконой всей русской земли и крепил нас животворящей силой, как крепят в трудный час мощи наших святых…"

Исчерпывающе, одной фразой, было сказано самое главное — как единственно возможный лозунг, как первый призыв и последний приказ: "Живой труд необходимого объединения"…

И необходимо явилась мысль — Священный Холм с Крестом прощения и объединения должен встать и на русском Дальнем Востоке, чтобы с тем, уже поднявшимся под Изборском, неразрывно и непобедимо скрепить родимую землю от края до края. И тогда мы отмолим страшный грех взаимной нелюбви, и все, кто жил, живёт сейчас, и ещё будет жить на просторах России, станут одной неразлучной и нерасторжимой семьёй.

Мысль властно утверждалась в сознании, пугая неотвратимостью дела, которое уже нельзя откладывать на потом.

И тут одолело малодушие: легко им, изборянам, было сказать — всё просто и ясно, собрались мужики да сделали — после того, как Холм поднялся, а Крест уже не только был нарисован на компьютере архитектора, но вживую вознёсся над долом. А если всё с начала, с самого начала, когда ничего нет, когда ты здесь один знаешь, как это необходимо, а все, кто тебя понимает и готов подставить тебе плечо, так далеко, что не окликнуть, не позвать на помощь?

И сколько всего понадобится: земля, какие-то, наверное, немалые деньги…

Да ведь есть ещё русские люди и среди богатых, и в чиновных кабинетах всех властей и всех уровней, и уж наверняка сердцем отзовётся на спасительный клич настоящий, наш, не утративший соборности народ. И как попросим всем миром, разве смогут отказать родные краевые-городские вожди-начальники в выдаче малого земельного надела на неудобицах Владивостока или в окрестностях, где-нибудь на сопке, на самой вершинке, откуда видно далеко, и которая сама будет видна со многих сторон? А если не отворят кошельков богачи, разве не сможем мы, все остальные, организоваться в фонд, сложиться по рублику, чтобы хватило на святую стройку? Лучше всего, конечно, поставить Крест в черте города, на хорошем возвышении, где сохранились укрепления Владивостокской крепости. И хорошо бы рядом — церковь. Да в ней — поимённые списки всех, кто поучаствует в святом деле…

Вот, может быть, очень неплохой вариант. Русский остров, Поспеловский форт недалеко от мыса Поспелова и одноимённого посёлочка. Если здесь поднять Крест, он будет виден на всём протяжении залива Босфор Восточный, на выходе из Золотого Рога, с полуострова Шкота, с мыса Эгершельд, с мыса Чуркина, с высот в центре Приморской столицы, с акватории Уссурийского залива. На Поспелове сейчас стройка века — Русский остров готовится к Азиатско-тихоокеанскому экономическому саммиту 2012 года.

Священный Холм здесь должен вобрать в себя имена кораблей и людей, связанных с Русским островом, с Владивостоком, достойных живой памяти. Их много, и кораблей, и людей, их очень много прошло через Русский остров, остров-гарнизон, остров-защитник, остров-легенду… Михаил Паникаха, живым факелом бросившийся под танк в Сталинграде, не помешает Лавру Корнилову, в своё время жившему на Русском острове на улице Экипажной… Найдётся меж них место и Сергею Лазо, который именно здесь, на этом острове, сказал слова, когда-то известные всем нашим школьникам: "Вот за эту русскую землю, на которой я сейчас стою, мы умрём, но не отдадим её никому"…

И земли найдётся довольно. Той, что сама не забудет и нам напомнит Ермака Тимофеевича и Ерофея Хабарова, адмирала Геннадия Невельского и адмирала Степана Макарова, учёного и писателя Владимира Арсеньева, пограничника Никиту Карацупу и лётчицу Полину Осипенко… Из зауральских скитов и острогов, с кандального Московского тракта, из глубины сибирских руд, из Спасска и Волочаевки, из Петропавловска-Камчатского, под командованием адмирала Василия Завойко отразившего в 1854 году натиск англо-французской эскадры, с трагической Колымы, с героического Хасана, с пограничных застав имени Ивана Стрельникова и Демократа Леонова, из Комсомольска и Находки, с БАМа и Братска… К месту придётся и земля с Бородинского поля, с братских могил Подмосковья, где в 1941 году вступили в бой морские стрелковые бригады с Дальнего Востока. А были ещё Порт-Артур и Чемульпо, Халхин-Гол и Корея, Сейсин и Шумшу… В Чугуевке прошли молодые годы Александра Фадеева, в Гродеково последний свой час встретил Арсений Несмелов…

Земля эта ждёт нас, чтобы мы собрали её снова, а уж она за нас постоит.

Жанр антиутопии в нашей стране, да пожалуй и во всём мире, переживает небывалый бум. Десятками и сотнями пишутся романы, моделирующие либо гибель, либо кошмарную стагнацию человечества в силу тех или иных глобальных причин. Все страхи мира нашли себе прибежище в литературе "постапокалипсиса", как теперь принято называть антиутопии.