Газета Завтра Газета - Газета Завтра 932 (39 2011)

В 1945 году бывший премьер-министр Франции Эдуар Эррио, снятый с нар фашистского концлагеря советскими солдатами, рыдал, прижимаясь лицом к пропахшей потом, махрой и порохом серой русской шинели, рыдал и не уставал повторять: "Спасибо тебе, русский солдат!" Этот самый русский солдат, спасая свою великую страну от носителя западной цивилизации, спас человечество и Европу. Попутно спас и гейское быдло, которое, не будь России и русских, давно стало бы дымом крематориев. Гейскому быдлу, как и всякому другому быдлу, чувство благодарности неведомо по причине врожденного хамства. Оно продолжает гадить и гадить своему спасителю — русскому народу...

"А не ксенофоб ли ты, Ростовцев?" — может спросить читатель. Какая тут ксенофобия! Представьте себе китайца, который, проснувшись однажды утром, обнаружит, что все его дикторы, телеведущие и обозреватели — японцы, что его дети учат родную историю и литературу по учебникам, написанным папуасами, малайцами, лаотянцами и камбоджийцами, что даже его правительство и прочие высшие государственные органы укомплектованы в основном инородцами. "Караул!" — завопил бы китаец и, подобно товарищу Мао, ушел бы в горы, чтобы начать оттуда народно-освободительную войну.

Бывший сочинский карточный шулер, вычищавший в недалекой юности кошельки состоятельных курортников и имевший в этой связи восемнадцать(!) приводов в милицию, стал ныне крупным политиком правого толка. В теледискуссии он намекнул, что у русских людей не хватает мол серого вещества, потому их постоянно обходят на поворотах люди нерусские. Кудрявый козел, один из организаторов дефолта 1998 года, снова перепутал ум с негодяйством. Ему всё это сошло с рук, ибо пока у власти его дружбаны.

Хотелось бы порекомендовать быдлу не гнушаться повторением пройденного, а откопать в архивах подлинный текст русской народной песни "Дубинушка" и внимательно его прочесть. Если быдлу после этого будут сниться страшные сны, то я останусь доволен.

Р.S. Эти строки я пишу, обращаясь к потомкам: не позволяйте быдлу учиться в университетах, особенно в заокеанских, ибо, выучившись, оно неизбежно начнет осуществлять идиотские реформы, ведущие в никуда. Помните: по данным психиатров, у гейского быдла дебилов в семь-восемь раз больше, чем у других народов России. А посему быдло должно находиться при базаре и торговать там бройлерными цыплятами, чебуреками, газетой "Московский комсомолец", цветами и матрешками. Там, при базаре, ему, быдлу, самое место.

Полностью — в газете «День литературы», 2011, №9

Владимир Бондаренко. Николай Иванович, недавно у тебя наконец-то вышла книга новых повестей. После, страшно сказать, перерыва в четверть века…

Николай Дорошенко.Если быть точным, то после перерыва в двадцать три года…

В.Г. Но за это время в литературу пришло уже не одно поколение самых ярких новых писателей, и наша литература, в общем-то, прожила свою по-настоящему большую жизнь. А ты, вроде бы, неплохо начинал, с первыми книгами вошёл "в обойму" своего поколения, о тебе писали критики в "Литературной учёбе" и "Юности", в "Молодой гвардии" и "Новом мире", в "Литературной газете" и "Литературной России"… Затем на пятнадцать лет ты как прозаик умолк. А когда стали появляться публикации твоих новых повестей, то, опять же, ты с ними оставался даже не в общем вагоне и не в плацкарте литературного эшелона, а на обочине. Нет ли ощущения, что литературный процесс уже не догнать, что уже в него не встроиться?

Н.Д.Если бы было желание догонять, то такое ощущение у меня появилось бы непременно. В то, что сегодня является "реальным", то есть для публики видимым литературным процессом, мне не хочется встраиваться. Представь, ты заглядываешь в цедеэльский буфет, а там народу много, но поговорить не с кем. Ну и пойдёшь домой. И другое дело — прийти, увидеть там Славика Артёмова с Мишей Поповым, сразу захочется провести остаток дня в их замечательной компании. Но ведь и их нет в "реальном" литературном процессе при всём том, что Михаил Попов, с моей точки зрения, один из самых ярких прозаиков. А Вячеслав Артёмов — это крупнейший поэт даже по меркам всего нашего небедного на поэтические имена последнего столетия.

Увы, помимо "реального процесса" сегодня есть Большая Неизвестная Литература. Вот считается, что поэзии у нас нет. А в Кирове живёт Светлана Сырнева, в Орле — Ирина Семёнова, в Омске — Перминов, в Питере — Ефимовская и Полянская, в Самарской области — Чепурных, Семичев и Диана Кан, в Воронежской области — Нестругин, в Перми — Тюленев, в Москву из Череповца перебрался Широглазов, за рубежом тоже не пусто, там Регина Бондаренко, Михаил Сипер… На странице "Современная русская литература. Избранное" на сайте Союза писателей России "Российский писатель" — десятки ярчайших имён. Многие из них — первого ряда, даже если в ряду этом — Блок и Есенин, Ахматова и Цветаева, Рубцов и Юрий Кузнецов… Вот, помню, Сырнева презентовала свою первую книжку в Москве, а Солоухин не смог дочитать её стихотворение со сцены в ЦДЛ, захлебнулся в от восторга слезами. Что, я буду верить "реальному процессу" больше, чем Солоухину? Или я должен не доверять Кожинову и Юрию Кузнецову? А многие ли теперь знают Сырневу, признанную даже и столь авторитетными писателями? Современный литературный процесс без упоминания Сырневой хотя бы в тройке самых ярких имен, это уже не процесс, а барахолка.

Так зачем же мне догонять этот процесс, если на его обочине осталась компания куда более приятная?

Клянусь, я даже не напрягал бы себя изданием своей новой книги, довольствовался бы лишь тем, что повести вышли в периодике и появились в Интернете. Но мои земляки-куряне захотели отпраздновать мой юбилей. А без книги ехать к ним неудобно. Автографы для читателей в юбилей — это вроде бы как шампанское и салат оливье в Новый год.

В.Б. Но ты же не просто "не догонял", а и не писал прозы лет пятнадцать?

Н.Д.Тут причина ещё более чем простая. В конце 80-х жизнь вдруг начала переворачиваться с ног на голову. А я не умею быть в ярости и ярость эту выражать в изящных формах. Гораздо проще мне было перейти на публицистику. Но я не ощущал, что жизнь проходит мимо, поскольку без дела не сидел. Был и главным редактором телепередачи "ТВ-Парламентский час", расстрелянной вместе с парламентом, был и редактором отдела общественно-политической жизни в газпромовском журнале "Фактор", который был закрыт с уходом из Газпрома последнего "красного директора" Вяхирева, был и экспертом телеканала "ТВ-Центр", пока должность эта не оказалась упразднённой по причине дефолта…