Н. Черушев - Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

...Через некоторое время при личной встрече Смолин поставил меня в известность, что Селиванова 5вовлек уже в работу, но что Городской уже арестован...»

Лист 24. Показания коринтенданта Д.И. Косича от 31 августа 1937 г.: «...В начале 1937 года в один из выходных дней в феврале м-це я проходил по парку в Архангельском, встретил комкора Смолина и зная, что он член военно-фашистской организации, начал с ним разговор о ходе его подготовки этой работы с его стороны. Он мне рассказал следующее: во-первых, что им проведена работа по вербовке нескольких лиц в академии, во-вторых, что он сам должен на днях получить от Тухачевского задание по какой-то еще неизвестной ему пока работе...

Мне лично известно, что участниками антисоветского военнофашистского заговора являются... 10. Смолин Иван Иванович. В

1931 году Смолин пришел ко мне в УОВС 6и в разговоре с ним в моем кабинете он задал мне вопрос: «Как идут дела в организации?» На мой вопрос: «В какой?», Смолин сказал: «Что ты дурака валя-

ешь, в той же, в которой состоишь ты и я». Из этого я понял, что Смолин является участником военно-фашистской организации.

В феврале 1937 года в Архангельском мы обсуждали с ним дела организации, о чем я уже дал показания».

Лист 25. Показания бригинтенданта Ф.Г. Шиганова 7от 14 мая 1937 г.: «...В середине февраля м-ца 1935 года я пошел на службу к Смолину для выяснения возможности моего устройства к нему в академию на службу. Смолин в то время уже был начальником Военноинженерной академии, а я нач. 7-го участка военно-строит. работ МВО (Московского военного округа. — Н.Ч.)... При этом Смолин мне сказал, что он учитывает наше единомыслие по политическим вопросам, о чем он сделал вывод из наших разговоров, происходивших на вечеринке у Ильина 8, и что он имеет в виду использовать меня по выполнению троцкистских заданий в системе Осоавиахима. Тут же Смолин мне заявил, что уже имеет задание о создании повстанческих троцкистских отрядов... Будучи уже председателем Пролетарского райсовета ОАХ (Осоавиахима. — Н. Ч.), я в первой половине марта м-ца 1935 года пошел к Смолину в академию и поставил его в известность о том, что я работаю в системе Осоавиахима».

Лист 27. Показания комбрига М.Е. Медведева:

«...В августе—сентябре 1931 года мне стало известно от Василенко о том, что в нейтральных управлениях РККА имеется и ведет работу контрреволюционная троцкистская организация и назвал, как ее активных участников, занимавших в ней руководящее положение — Смолина, Ефимова, Зиновьева и Роговского».

Лист 29. Показания Н.А. Яковлева от 6 августа 1937 г.: «...В контрреволюционную организацию я был завербован начальником Военно-инженерной академии Смолиным... Дня через два мы случайно встретились у Большого театра. При этой встрече Смолин прямо заявил, что он является участником и одним из руководителей военно-троцкистской организации, имеющей целью свержение Советской власти и организацию террористических актов над членами правительства. Я дал согласие на вступление в к/р организацию. Это было в декабре м-це 1936 года».

Лист 31. Из протокола допроса дивинженера Г.Х. Потапова от

26 июня 1937 г.: «...Я был завербован и привлечен к участию в а/с военном заговоре бывшим начальником Военно-инженерной академии РККА Смолиным...»

Из протокола допроса комкора Н.А. Ефимова от 22 мая 1937 г.: «Начиная с 1929 года по 1931 год групповые сборища лиц командного состава, преимущественно к/р (контрреволюционно. — Н. Ч.) настроенных, возобновились. На этих сборищах присутствовали: Белицкий, Венцов, Вольпе, Ошлей, Урицкий (нач. Разведупра РККА), Тухачевский (б. зам. наркома), Тодорский — нач. Управления военно-учебных заведений, Максимов — нач. топоотдела Штаба РККА, Уборевич — ком. войсками БВО, Смолин — нач. Инженерной академии и Фельдман — быв. нач. Командного управления РККА».

Лист 33. Из протокола допроса комдива М.М. Ольшанского от

7 июля 1937 г.: «...Я, помимо этого, вел а/с разговоры с рядом других командиров... Смолиным И.И.».

Лист 34. Из показаний командарма 1-го ранга И.Э. Якира от 3—5 июня 1937 г.: «...В неплохих отношениях он (Тухачевский) был со Смолиным...»

Лист 35. Выписка из заявления армейского комиссара 2-го ранга Г.А. Осепяна на имя наркома внутренних дел СССР Н.И. Ежова от 1 июня 1937 г.: «...Как участника а/с военного заговора, кроме Тухачевского, Якира, Уборевича, Гамарника, мне известны — Фельдман, Ефимов, Кутяков, Корк... Смолин... Эйдеман сообщил, что Смолин близок к Тухачевскому и является его сторонником. Из заявления Эйдемана мне стало понятно, что Смолин является участником организации...»

Лист 36. Показания комбрига М.Л. Ткачева 9: «...Ефимов неоднократно приглашал меня к себе в гости. Кроме меня и Ефимова присутствовали— Тухачевский, Уборевич, Фельдиан, Ошлей, Урицкий, Смолин — нач. Военно-инженерной академии... В последние мои посещения вечеринок, устраивавшихся на квартире Ефимова... я убедился, что эти вечеринки носят характер сборищ высшего комсостава, оппозиционно настроенных против руководства ВКП(б) и Советского правительства...»

Лист 37. Из показаний бригадного комиссара М.П. Захарова 10, от 2 августа 1937 г.: «...Со слов Базенкова 11мне известны, как участники заговора — комкор Смолин...»

Были и другие показания арестованных против И.И. Смолина. Например, преподавателя возглавляемой им академии полковника Н.П. Столярова. Последнего заставили подписать протоколы, в которых утверждалось, что он в 1925 г., будучи начальником оперативной части штаба 9-го стрелкового корпуса, был завербован в антисоветскую офицерскую организацию «РОВС» командиром этого корпуса Смолиным и по его заданию занимался вредительством и вербовочной работой. А еще Столярову вменили в качестве обвинения — что он, будучи с 1935 года преподавателем Военно-инженерной академии, по заданию Смолина создал в ней отряд РОВС (Российского общевоинского союза) и вовлек в него группу преподавателей (Внукова, Готовского, Антропова, Сегеда, Сысоева, Ковалевского) 48.

Справка. Дальнейшая судьба Н.П. Столярова такова. Военной коллегией он 25 сентября 1938 г. был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение в гот же день.

Определением Военной коллегии от 21 марта 1956 г. реабилитирован.

Как видим, показаний против Смолина достаточно много. Приведенные выше, а также другие, которых мы не смогли процитировать, говорят за то, что Смолина усердно старались «пришить» к Тухачевскому и лицам, проходившим по его делу. Что же касается даты привлечения Смолина в так называемый военно-фашистский заговор, то показания Тухачевского, Примакова и Фельдмана содержат ряд существенных противоречий. Например, Тухачевский показал, что Смолина он завербовал в Москве в 1931 г. Однако тот в Москве в названном году не жил, хотя, безусловно, не раз приезжал туда из Тифлиса по служебным делам. Примаков показал, что он завербовал Смолина в 1933—1934 гг., а Фельдман утверждал, что он Смолина вовлек в заговор в конце 1933 г. во время его назначения начальником Военно-инженерной академии. Итак, три вербовщика и три различные даты вербовки.