Глеб Тюрин - Опыт возрождения русских деревень

Весной 2002 года, занимаясь проектом Дома ремесел, решили параллельно опять сажать картошку. В этот раз начали пораньше искать сбыт, но над ошибками прошлого года, по сути, не поработали, организация осталась примерно той же, что и прежде, как и мотивация участников. Как известно, где тонко, там и рвется. Да еще очень неблагоприятно сложились обстоятельства: осенью Марине Кликуновой пришлось уехать в Архангельск, а кроме того, в том году очень рано наступили холода. Коллективное поле ушло под снег. Практически ничего не выкопали. Катастрофа!

Провал с картошкой обострил те проблемы, которые существовали внутри группы. А они были, как и в любой молодой организации: все люди разные, надо научиться работать сообща, понимать друг друга. Так как это непросто, порой возникают разногласия и конфликты.

Тогда, осенью 2002 года, ТОС пережил очень тяжелое время. У кого-то стали опускаться руки. Часть людей вообще отошла, им все это стало неинтересно. И у самих тосовцев возник вопрос, нужен ли вообще ТОС. Если да, то каким он должен быть и что делать дальше. Решили этот вопрос вынести на обсуждение всей деревни. Раз создавался ТОС всей деревней, то и дальнейшую его судьбу пусть решает деревня. На собрание пришло около тридцати человек, что было очень неплохо. В какой-то степени это, наверное, было и ответом на то, что в течение почти года до этого ТОС пытался наладить новые отношения с деревней: пытался привлечь людей к обсуждению деревенских проблем. Приглашал на собрания, вывешивая объявления в магазине. Чтобы информировать тех, кто на собрания не ходил, в магазине же вывешивали «Ёркинский листок», свою небольшую стенгазету.

Позволю себе небольшое отступление. Мы на каждом своем семинаре, при каждой встрече пытались поддерживать эту линию на открытость. Подчеркивали, что ТОС не должен замкнуться в себе самом, превратиться в небольшой междусобойчик, он должен быть ориентирован на формирование сообщества. Задача ТОСа в том, чтобы создавать связи в деревне, способствовать вовлечению сельчан в дело, пробудить их. Для этого ТОС должен быть открытой системой, быть ориентированным не внутрь себя, а вовне (хотя и внутреннее развитие группы тоже забывать не надо, группу надо «выстраивать»). Эта направленность изнутри наружу, направленность на людей — одно из ключевых условий успешной деятельности группы.

И то, что тогда, в ноябре, для такого большого количества жителей Ёркино судьба ТОСа оказалась важной, в какой-то степени свидетельствовало, что эти новые отношения здесь начали выстраиваться. Люди стали понимать, что ТОС делает, начали верить ему, стали включаться.

Разговор тогда получился серьезный и доброжелательный. Из Кушкополы приехал сельский глава А. Г. Козьмин, который самым серьезным образом поддержал ТОС. Поддержали и пришедшие на собрание ёркинцы. Да, были какие-то ошибки. Но и Петр Первый сражения проигрывал, а потом собирался с силами и добивался побед. Членам ТОСа было, по сути дела, сказано: «Вы нужны! То, что вы начали, для деревни важно. Верьте в себя и продолжайте свою работу».

Как рассказывала потом Марина Кликунова, «все встало на свои места. Мы успокоились. Было радостно получить такую поддержку. И все пошли дружно работать в наш дом». Собрание имело для ТОСа существенные последствия: он вырос численно, пришли, правда, в основном женщины. Теперь они постоянно, многие ежедневно, собираются в Марфином доме.

ТОС в Ёркино имеет сегодня женское лицо. И работа держится в значительной степени на женских плечах. Сама возможность каких-то проектов и развития обусловлена тем, что есть несколько женщин, которые начали менять деревню.

Конечно, успех ТОСа во многом связан с тем, что есть такой человек, как Марина Кликунова, руководитель ТОСа. Есть человек, которому все это время почему-то было нужно тащить на себе эту ношу. Несмотря на то что она порой бывала неуверенной и растерянной, в целом это очень мужественный человек.

Родилась Марина в Ёркино, здесь же закончила школу. Как и мама, всю жизнь проработавшая в местной школе, поступила в педучилище в Каргополе. Там вышла замуж и начала работать. Но в 1993 году вернулась в Ёркино и решила из родных мест больше не уезжать. Мужа сюда перетянула. Устроилась в школе учителем начальных классов.

На вопрос, почему взялась за ТОС, отвечает: «Не знаю, хотелось чего-то интересного, хотелось чего-то добиться. А сейчас уже не могу бросить, ответственность, что ли, чувствую».

Из отзывов о ней в деревне:

— Она настырная, будет добиваться своего. Старается довести начатое до конца.

— Умеет людей убеждать, может свои идеи передавать людям. Признается в ошибках. Недостатки? Прямолинейная. Иногда скажет прямо в лоб.

Сегодня в Ёркино не станут спорить, что Марина — лидер. Она пользуется здесь доверием. Но Марина ничего бы не сделала, если бы вокруг нее не было группы поддержки, ее подруг и сподвижниц Тани Первушиной, Надежды Заварзиной, Тамары Порошиной и других. Они люди скромные, о себе говорить не любят. Если речь заходит о них, машут руками: «Да мы то что…» Но на самом деле успех был сложен из множества небольших частей, и каждый внес свой вклад, даже те, кто потом отошел. Без них ТОС был бы не таким, каков он есть. Или, может быть, совсем бы не состоялся. И, бог даст, они еще внесут свой вклад в будущем.

В последнее время в ТОС пришло немало женщин старшего поколения. Они тоже часто говорят о себе: «Да что мы-то тут… Надо молодым дела делать». Я возражаю: чтобы привлечь молодых, необходимо участие старших. Так всегда было, только прежде это были мужчины, а сегодня в основном женщины. Но и мужчины Ёркино постепенно втягиваются в орбиту развития. Тот же мост — его ведь мужики строили. Некоторые потом заходят в Марфин дом, совет какой дадут или еще чего. А Николай Афанасьевич Дрочнев — активный член ТОСа. Безработный, но грамотный человек Приходит с планами развития в Ёркино своего малого производства: тот же картофель, обработка шкурок зверей, пошив из них изделий.

Безусловным признаком роста ТОСа является то, что здесь стали учиться распределять нагрузки, функции. Председатель ТОСа Марина Кликунова старается передать другим членам ТОСа полномочия, чтобы не тащить все на себе. И у них начинает получаться.

После того как Марфин дом был сдан в эксплуатацию, наши встречи с ёркинскими тосовцами стали гораздо более обстоятельными. Разговор в новом уютном доме, да еще за чашкой чая, складывался как бы сам собой, становился задушевнее. Хотелось поддержать тосовцев, вселить в них силы и уверенность. Но это не были умильные беседы. Как раз наоборот. Нередко это были и острые дискуссии, и жаркие споры. Порой мне приходилось просто протестовать против позиций некоторых членов ТОСа. Слышу, как в разговоре начинает все чаще повторяться: «Вы должны нам… Вы нам… Нам бы от вас…» — и начинаю понимать, что теперь вот я оказываюсь тем «дядей, который должен». Это значит, что ответственность за происходящее плавно стали перевешивать на меня. Вслед за этим открываются взгляды некоторых членов ТОСа, что для того, чтобы появилось что-то хорошее, надо, чтобы его кто-то дал.