Федор Раззаков - Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики

Вторая волна советского рэкета (первая случилась во времена НЭПа) брала свое начало в первой половине 60-х на Кавказе (в Грузии), где особенно много было «цеховиков». Последнее было вполне закономерно, если учитывать, что Кавказский регион всегда жил в системе рыночных отношений, невзирая ни на какие режимы. Поэтому именно в Грузии в конце 50-х объявились первые рэкетиры, которые «крышевали» местных «цеховиков». С подобной деятельности, например, начинал известный ныне «вор в законе» Дед Хасан, которому в те годы едва минуло 20 лет (он родился в 1937 году).

В России развитие рэкета связано с именем «вора в законе» Анатолия Черкасова по кличке Черкас. Причем его вклад в это дело куда внушительнее: это именно он изобрел новую концепцию воровского существования, став, по сути, «советским Мейером Лански» (как мы помним, этот польский еврей-мафиози был мозгом преступного американского Синдиката, придумав большинство его современных законов). Именно Черкасов сделал то, что в 30-е годы сделали Мейер Лански и Лаки Лучано со своим Синдикатом, – дал толчок к американизации советской оргпреступности. Впрочем, он двигался в русле большой политики, где, как мы помним, еще Хрущевым был провозглашен лозунг «Догоним и перегоним Америку!». Суть новаций Черкасова заключалась в следующем.

В связи с тем, что власть тогда явно ужесточила систему уголовного наказания и режим содержания в тюрьмах, перед авторитетами преступного мира встала проблема «отсидки». Раньше существовала система взаимопроверок («ломка»), когда ворам в законе вменялось в обязанность раз в полгода (потом раз в три года) садиться в тюрьму. Теперь подобное положение должно было измениться. Но так как «ломку» пока никто не отменял, кое-кто из воров, тот же Черкасов, пришел к мнению: чтобы не попасться, надо грабить прежде всего тех, кто не заявит. Под эту категорию попадали прежде всего «цеховики», наркоманы, проститутки и т. д., то есть те, у кого были нелады с законом. Однако, развивая свою концепцию дальше, Черкасов учил: грабить подобную категорию лиц надо с умом, оставляя потерпевшему на жизнь и не доводя его до отчаяния (такой может и в милицию заявить). Но самое главное, идя на дело, надо всегда иметь над собой хорошую «крышу» в лице кого-нибудь из среды высокопоставленных чиновников или представителей правоохранительных органов. То есть налицо была попытка создать разветвленное организованное преступное сообщество.

Явив свету свою простую, как и все гениальное, концепцию, Черкасов сумел найти и тех, кто с удовольствием согласился претворить ее в жизнь. Так в Москве появилась первая крупная банда рэкетиров во главе с Геннадием Корьковым по кличке Монгол.

Стоит отметить, что организованных преступных группировок в столице в те годы практически не было, поскольку не было почвы для их роста – рыночных отношений. От Запада в этом отношении мы здорово отставали: как от Америки, так и от Европы, где организованные преступные группировки (ОПГ) давно уже стали такими же естественными элементами системы, как, например, спортивные секции.

Вся злачная жизнь Москвы в конце 60-х концентрировалась в центре города, и, для того чтобы контролировать эту часть мегаполиса, хватало сил одной ОПГ. Этой группировкой была бауманская , и создавалась она в 60-е под патронажем воров в законе (совместно с бригадами из Днепропетровска, Тбилиси и Киева бауманцы контролировали и окраины, в частности – аэропорт Внуково). Большим подспорьем в деятельности этой группировки было то, что именно в Бауманском районе (на Большой Почтовой улице) в 60-е годы воздвигли дома для многодетных семей. Когда через несколько лет эти дети подросли, многие из них встали под знамена бауманских, сразу увеличив численность группировки на несколько десятков человек. Если учитывать, что почти все эти ребята были записаны в секции борьбы или бокса, то можно себе представить, какая серьезная сила была у бауманских. Кстати, и упоминаемая банда Геннадия Корькова одно время имела свою штаб-квартиру именно на Большой Почтовой улице. Сам Корьков был уроженцем Калужской области, который, отсидев три года на зоне за кражу, приехал за лучшей долей в Москву. Под патронажем Черкасова он сколотил себе банду из 31 (!) участника, костяк которой состоял из матерых рецидивистов. К примеру, один из бандитов по прозвищу Косой имел за плечами восемь (!) судимостей, Сиська – пять, Муха – четыре, Жора, Галка, Миха – по три.

Отметим, что все участники банды имели славянские корни, что весьма симптоматично для 60-х – преступность в столице в то время была в основном славянского происхождения, а вот десятилетие спустя эту кровь разбавят кавказцы, которые сыграют роль тех же евреев в организованной преступности США. Мы уже говорили о том, что в начале 30-х годов итальянец Лаки Лучано объединился с евреем Мейером Лански и вместе они свергли власть «усатых» – итальянских мафиози, которые придерживались патриархальных позиций и выступали как ярые националисты (они отвергали саму возможность объединения итальянцев с другими этническими группировками). Лучано и Лански поменяли вектор развития организованной преступности в США, вдохнув в нее новую жизнь. Отныне итальянцы стали отвечать за тактические действия, евреи – за стратегию, особенно в части финансовой составляющей. Та же ситуация произойдет и с советской оргпреступностью: славяне в ней будут играть роль итальянцев, грузины – евреев.

Символично, что именно в банде Корькова начала восходить звезда самого знаменитого славянского вора в законе новой формации Вячеслава Иванькова, известного как Япончик. Он родился 2 января 1940 года в Москве, и детство его было вполне типичным, если не считать того, что отец у него был репрессирован и парень, в сущности, рос без отца. В дворовой компании Иваньков всегда слыл заводилой и старался ни в чем не уступать не только своим сверстникам, но и тем, кто был старше его. В те годы в среде московских мальчишек было весьма распространено увлечение боксом, и Иваньков записался в одну из таких секций. Вскоре успехи на этом поприще позволили ему сдать норматив кандидата в мастера спорта и выступать как на городских, так и на республиканских соревнованиях. Однако в конце концов спорт не стал для Иванькова делом всей жизни.

В 18 лет он женился, и в этом браке у него появилось двое сыновей. А в середине 60-х он близко сошелся с Корьковым, которому весьма импонировали многие качества Иванькова, но в первую очередь – его смелость и незаурядный ум (большинство членов банды имели всего 4 – 5 классов образования). Именно Иванькову молва приписывает разработку и осуществление самых дерзких преступлений, совершенных бандой Монгола. К началу 70-х эта ОПГ сумела взять в оборот с десяток столичных теневиков и ни разу не прокололась, поскольку никто из ее жертв даже не подумал идти в милицию. Понимали: себе дороже.