Федор Раззаков - Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики

Будучи с детства преданным бойцом мафии, Сигел в то же время сохранял в душе романтические идеалы. Сами гангстеры говорили, что главное для него не деньги, а идея. К примеру, именно Багси пришла в голову мысль построить в самом центре пустыни Невада роскошное казино «Фламинго». Боссы мафии были против этой затеи, считая ее изначально провальной: мол, какой дурак поедет в такую глушь? Но Сигел сумел очаровать своих соратников грандиозным проектом строительства в пустыне не только одного казино, но целого города, этакой Мекки игорного бизнеса. Он взял у мафии под строительство «Фламинго» 1 миллион долларов, но по ходу дела затраты выросли до 6 миллионов. В Рождество 26 декабря 1946 года казино «Фламинго» распахнуло двери. Но затея провалилась – людей на открытие приехало немного, да еще в разгар торжества во всем комплексе внезапно вырубился свет. Багси перенес открытие на более поздний срок. Но сам он этого события уже не дождался. Выражаясь языком мафии: «погорел из-за бабы».

Багси влюбился в очередную красотку – второразрядную певичку и актрису Вирджинию Хилл. В свое время в ее любовниках перебывало десятка три мужчин, среди которых были: всесильный магнат Крупп, ударник из ее оркестра, два испанских тореадора и другие. А непосредственно до Багси с Вирджинией крутил любовь другой знаменитый гангстер – Джо Адонис. В отличие от них, Багси угораздило влюбиться в Вирджинию, что называется, по уши: ради нее он развелся с женой и даже сделал ее своим партнером по строительству «Фламинго». Эта доверчивость и погубила Багси. Пока он «хлопал ушами», его любовница открыла счет в швейцарском банке на свое имя, на который «утекло» 2 миллиона долларов, отпущенных на строительство казино. Когда мафия об этом узнала, она предъявила претензии Багси, поскольку строительство курировал именно он. Багси же стал выгораживать свою любовницу, дескать, она не могла его обмануть. Наивный. Обман был доказан, да и сама Вирджиния вскоре призналась в этом своему любовнику. Это, а также неудача с открытием казино «Фламинго» и решило судьбу Багси.

20 июня 1947 года он вернулся из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес, где снимал для своей любовницы виллу из 16 комнат. В 22 часа 45 минут, когда вместе со своим приятелем он потягивал виски, окно на террасе с грохотом разбилось и две пули, выпущенные из тяжелого карабина, поставили точку в судьбе знаменитого гангстера. После гибели любовника Хилл сочла за благо вернуть деньги их законному владельцу – мафии. А Сигела с большой помпой похоронили, причем за его гробом шел чуть ли не весь звездный Голливуд. Самое удивительное, что спустя несколько лет слова Багси относительно Лас-Вегаса полностью подтвердились – туда хлынули толпы людей. Вложив в казино «Фламинго» 6 миллионов долларов, мафия затем сумела «наварить» на игорном бизнесе 100 миллиардов (!) долларов.

За два десятка лет с момента гибели Багси Сигела от мафии в Голливуде работал уже не один человек, а несколько – каждый принадлежал к какому-либо мафиозному «семейству». Однако контрольный «пакет акций» находился в руках у пяти нью-йоркских «семей». Именно от них, согласно легенде, и исходила инициатива экранизировать «Крестного отца», чтобы одним выстрелом убить двух зайцев: решить одновременно экономическую и идеологическую задачи.

Именно в 60-е годы американская мафия под воздействием складывающейся ситуации стала искать новые сферы приложения своей активности и стремительно растущих денежных средств. «Коза Ностра» стала проникать в такие нетрадиционные для нее ранее сферы деятельности, как кража ценных бумаг и мошенничество с ними, внедрение в банки и страховые компании и т. д. А это было удобнее проделывать, имея более-менее добропорядочный имидж. Особенно в этом были заинтересованы итальянцы, которые в отличие от евреев не имели в Америке такого мощного прикрытия в виде еврейского лобби. Поэтому в конце 60-х начался активный «отмыв» плохой репутации итало-американцев. Мотором этой кампании стал Джозеф Коломбо, о котором в энциклопедии «Мафия» К. Сифакиса сказано следующее:

«Джо Коломбо в молодости был законченным жестоким убийцей, частью команды наемных убийц, состоявшей из пяти человек босса мафии Джо Профачи (в составе его банды долгое время служил и отец Коломбо – Джо. – Ф. Р .). Коломбо служил боссу Профачи, несомненно, намного лучше, чем его отец. После службы на пирсах в качестве громилы он организовал мошенническую игру в кости, перешел к крупным операциям в игорном бизнесе в Бруклине и округе Нассау, занимался ростовщичеством и совершал ограбления в аэропорту Кеннеди. И он продолжал совершать убийства. Но его инстинктивная осторожность всегда была очень сильной...»

Итак, в конце 60-х Коломбо заделался главным имиджмейкером мафии – организовал итало-американскую Лигу для борьбы с плохой репутацией, которая распространилась на всех американцев итальянского происхождения после «дела Валачи». Читаем у У. Бальзамо и Д. Карпоцци:

«Причиной создания Лиги было не только желание сыграть на недовольстве всех уважаемых итало-американцев, которые были возмущены тем, что на них навешивают ярлык мафиози, но и использование этой организации в качестве средства давления на федеральное правительство в вопросах борьбы с бандитизмом...

Коломбо считал, что если ему удастся сконцентрировать внимание на растущей чувствительности публики к вопросам этнических предрассудков, то можно будет стереть в сознании людей разницу между антиитальянскими настроениями и возрастающим неприятием мафиозных организованных преступных банд. А конечной целью этого должна была стать пропаганда идеи, что правоохранительные органы осуществляют дискриминацию, способная заставить публику поверить, что все это вопрос о правах человека. Такая манипуляция с общественным сознанием дала бы бандитам простор для их операций...

К 1970 году могло показаться, что итало-американская Лига прав человека чего-то добилась.

Представители Лиги выступали на судебных заседаниях по делам членов организованных преступных групп, где бы и когда бы они ни проходили, устраивали пикетирование с лозунгами протеста и, как правило, провоцировали беспорядки из-за каждого ареста. Коломбо получил поддержку многих симпатизирующих ему граждан. Он стал своего рода народным героем. Телевизионные передачи охотно приглашали участвовать Джо, который и перед камерами продолжал кричать, как ужасно относятся представители закона к выходцам из Италии.

28 июня 1970 года Коломбо провел свой первый митинг по случаю Дня итало-американского единства на площади Коламбос-серкл у Центрального парка в Нью-Йорке. Тысячи людей участвовали в митинге, и Лига, казалось, шла по пути укрепления своего влияния.