Андрей Буровский - Анти-Мединский. Опровержение. Как партия власти «правит» историю

Иван IV Свирепый никаких побед не одержал, ханств и территорий не присоединил, зато казнил многих соратников и землю свою разорил до невозможности. И если Иван IV Христианнейший при военной неудаче начинал укреплять войско и строить новые города, то Иван IV Свирепый сразу начинал искать изменников и карать их. Естественно, это никому не нравилось, и люди от него стали бежать в Литву. Жить-то хочется. А тогда ведь не было ни контрольно-пропускных пунктов, ни контрольно-следовых полос. Более того, главным развлечением бояр в те времена была охота. Выезжай якобы на охоту в одно из своих имений поближе к границе и езжай куда хочешь, никто не догонит, нет ведь телеграфа. Это Иван IV Свирепый быстро осознал, не дурак ведь был. И хватать стал уже за намерение сбежать в Литву, которое доказывалось путём признания подозреваемого на дыбе. На дыбе-то всякий признается, но этого Иван IV Свирепый не осознал. Конечно, у него были и взятия крепостей, и победы в сражениях, но поскольку он творцов этих побед при каждой неудаче норовил отправить на дыбу, то побед становилось всё меньше и меньше, пока совсем не стало. И успел он отметиться к 1571 году и погромом Новгорода и других городов, и удушением патриарха. И видных опричников уже начал казнить. И вот настал 1571 год и размирье с Крымским ханством. 100-тысячная орда Девлет-Гирея вторглась на Русь. Девлет-Гирей и раньше ходил на Русь, только безуспешно. Но это был не тот случай. Стал Иван IV скликать рать. И тут русские и другие его подданные повели себя совершенно рационально, ну чисто европейцы. К хорошему царю идём охотно и по первому зову, а к тирану или вовсе не идём, или шлём рать малую. Земство немногих прислало, а любимая его опричнина и вовсе прислала горькие слёзы. Набралось 6 тысяч. Куда ж с ними против 100-тысячного войска? Заперлись в Москве, а царь вовсе убежал в Ростов. А Девлет-Гирей Москву зажёг, и сгорело всё, включая Китай-город, дочиста, кроме каменного Кремля, и людей погибло тьма. А потом он, вдоволь поубивав народу и пограбив, ушёл назад, уводя огромный, 150-тысячный полон. Ну и что? Нет тут ни долготерпения, ни рабской покорности, ни загадочной русской души. НЕ ВСТАЛА ЗЕМЛЯ.

Но вот наступает следующий, 1572 год. Девлет-Гирей с не меньшим войском опять идёт на Русь. Требует он отдать ему Астраханское и Казанское ханства. И остановить его можно только ценой максимального напряжения всех сил, ценой жизни. И возникают вопросы:

— Сколько ещё мы должны терпеть такого царя?

— И если он опять сбежал (теперь в Новгород), то почему мы должны умирать за него?

— А не запереться ли нам опять в Кремле от такой-то угрозы?

— А не отдать ли Девлет-Гирею, что он требует?

И возникают ответы, вполне рациональные:

— Скинем царя, начнётся смута, и станет земля наша лёгкой добычей захватчиков;

— Пусть царь — тиран и трус, но не ему стоять в Кафе на рынке рабов, и разорение земли нашей каждого из нас коснётся гораздо больше, чем царя;

— Ещё одно-другое такое разорение, и армию будет не собрать и не прокормить;

— Если от Девлет-Гирея сейчас не отбиться, то когда он Астрахань и Казань получит, его уже и вовсе остановить не удастся, и погибнет земля наша.

И ВСТАЛА ЗЕМЛЯ. Не от покорности и долготерпения, а потому что иначе нельзя было. Да и ведь это я так легко разделил одного человека на двоих. Это потому, что история мне известна от начала царствования Ивана IV и до конца. А современники его истории не знали, они её творили. И для них он был — покоритель Казани и Астрахани. И в этот раз на зов царя пошли. И земщина и опричнина (хоть слово вышло из моды). Экипировать воина, да ещё вооружённого огнестрельным оружием, — тяжёлое дело, тем более после недавнего разорения земли. У разных историков есть разные данные о том, сколько же собралось воинов. Кто 20 тысяч называет, а кто и 60 тысяч. Но я сошлюсь на данные журнала «Исторический архив», № 4, 1959. Согласно полковой росписи «берегового» полка князя Михаила Воротынского, русская армия имела в своём составе:

Много это или мало, 20 тысяч? Ну, в сравнении с прошлогодними 6 тысячами — очень много. Опять-таки, помнится, по Скрынникову, в начале царствования Ивана IV собирали войско 20 тысяч, в конце — 12 тысяч. Т. е. собрали в тяжёлую годину даже больше, чем ранее собирали в годы удачные. И состав я не зря привёл. Кого там только нет, воины со всей земли собраны. Но в сравнении с войском Девлет-Гирея, которое насчитывало от 100 до 140 тысяч воинов, 20 тысяч — это немного.

И встали они на рубеже и, узнав, где идёт орда, бросились ей вослед. Состоялась великая битва при Молодях, значение которой для Руси вполне сравнимо со значением Куликовской или Бородинской битвы. И не постесняюсь я привести целиком описание битвы при Молодях из Википедии, настолько важна эта битва:

«Крымское войско изрядно растянулось, и в то время как его передовые части достигли реки Пахры, арьергард лишь подходил к селу Молоди, расположенному в 15 километрах от неё. Именно здесь он был настигнут передовым отрядом русских войск под руководством молодого опричного воеводы князя Дмитрия Хворостинина. Вспыхнул яростный бой, в результате которого крымский арьергард был практически уничтожен. Это произошло 29 июля.