Стаффан Скотт - Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…

В результате ныне к этому поколению относятся всего двое: герцог Халландский и вдовствующая королева Дании, и хотя эта последняя, как говорят, изо всех сил, точно Сизиф, старалась повысить престиж Швеции в прелестной Дании, все-таки в первую очередь она уже шестьдесят лет датская королева.

Прежде чем стать королевой Дании, она была шведской принцессой Ингрид, а ее брат принц Бертиль, герцог Халландский, принадлежит, кстати говоря, к последнему поколению стокгольмцев, которое совершенно естественно произносит по-шведски «dronningen». Прежние поколения Бернадотов вдобавок грассировали, но молодым поколениям это уже не свойственно.

Сколько же Бернадотов, не принадлежащих к династии, в этом поколении?

Из внуков принца Оскара шестеро достигли зрелого возраста. Кроме того, сюда же относится дочь Карла-младшего — Мадлен.

Эти семеро плюс трое «выштрафившихся» в данном поколении (Леннарт, Сигвард и Карл Юхан) суть десятеро Бернадотов за пределами династии в поколении правнуков Оскара II.

Как мы помним, все шведские Бернадоты ведут происхождение от Оскара II.

ПОКОЛЕНИЕ ПРИНЦА БЕРТИЛЯ

В династии

Королева Ингрид

Принц Бертиль

Вне династии

1. Внуки принца Оскара:

Дагмар

Нильс

Оскар (р. 1921)

Клас

Фольке-младший (р. 1931)

Бертиль (р. 1935)

2. Дети принца Карла-младшего:

Мадлен

Трое «выштрафившихся» в этом поколении

Сигвард

Леннарт

Карл Юхан

Почему-то для веселых монархистов намного романтичнее выдать замуж принцессу, чем женить принца. Вся страна превращается в этакую счастливую тетушку. Роялистская часть Швеции, а в особенности пресса, горела желанием выдать замуж трех дочек принца Карла. Затем настал черед Ингрид, единственной дочери кронпринца (будущего Густава VI Адольфа). В 1935 году она сочеталась браком с датским кронпринцем Фредериком; а потом минуло более четверти века, прежде чем Тетушка Свея могла вновь достать кружевные платочки и утирать ими свадебные принцессины слезы.

Свадьба была неповторимым событием, по случаю которого газеты опубликовали не только необычайно длинный маршрут кортежа новобрачных, но и маршрут, каким в открытом авто проследуют от Центрального вокзала к Дворцу бельгийские король и королева. В частности, они проехали мимо старого здания «Дагенс нюхетер» в районе Клара, разукрашенного и увешанного флагами. Фоторепортажи во всех газетах являли собой нечто исключительное. Население других районов Стокгольма сетовало, что новобрачные прокатились только по Эстермальму: Страндвеген — Нарвавеген — Карлавеген и обратно, домой. Полиция серьезно объясняла, что выбор пути кортежа продиктован тщательным изучением транспортных проблем. «Так мы и поверили», — ворчали сердитые роялистки из Сёдермальма и с Кунгсхольма. И во всеобщем праздничном ажиотаже кто-то даже предложил в качестве свадебного подарка передать Дании «тронный балдахин из Кронборга», в свое время захваченный Карлом X Густавом в качестве военного трофея; шведским роялистам, которые до тех пор понятия не имели, что сей балдахин вообще существует и висит себе в Национальном музее, прямо-таки загорелось вернуть старое тряпье в гамлетовский замок; но дело кончилось ничем.

По радио передавали прямые репортажи со свадьбы, датские газеты публиковали смешные шаржи.

Мало того. Немногим раньше молодая красивая принцесса лично выступила по шведскому радио, «ясный, отчетливый и слегка бернадотовский голос звучал, наверно, во всех шведских домах, где есть радиоприемники, в 19.15» 20 мая 1935 года. Событие настолько примечательное, что «Грёнчёпингс веккублад» вскоре напечатала приветственное стихотворение Альфр-да В-стл-нда под названием «Принцесса выступает по радио». Это был парафраз стихотворения Снойльского о короле Эрике, играющем на лютне, ведь в то время можно было намекать на шведскую поэзию — все знали, о чем речь.

Принцесса Ингрид, не в пример братьям, не посещала обычную школу, она получила домашнее образование, как прежде полагалось благородным девицам, которым надлежало уметь играть на фортепиано, говорить по-французски и рожать детей. По мнению многих, девочка эта действительно была самой способной из пятерых детей. Возможно, она стремилась к основательной учебе; приехав в Копенгаген в качестве датской кронпринцессы, Ингрид, по отзывам прессы, изучала датский язык и культуру с потрясающей энергией и дотошностью, и все хвалили высокий уровень ее активного владения датским языком, в том числе произношение. А ведь освоить датский не самая легкая задача, тем более для взрослого человека. В результате, когда король Фредерик умер и королевой стала принцесса Маргрете, фолькетинг постановил, что регентшей в случае отъездов дочери будет вдовствующая королева Ингрид; пожалуй, это уникальный случай в истории конституционных и неконституционных монархий.

Ее муж Фредерик неизменно производил блестящее впечатление на не слишком монархически настроенных граждан в скандинавских странах — держался непринужденно, носил трубку в зубах и финку под пиджаком. Его долговязая фигура, оттопыренные уши и ручищи как лопаты были скорее под стать какому-нибудь портовому грузчику из Нюхавна. Пит Хейн [172] Хейн Пит (р. 1905) — датский литератор, публиковал под псевдонимом «Кумбель» философско-бытовые стихи. посвятил ему в связи с какой-то знаменательной датой следующие строки: «Во Фреденсборгском дворцовом парке есть небольшой цветник. На газонах стоит обыкновенная табличка — в частном саду королевской четы, открытом для всех. Только надпись на табличке необычная: “По траве ходить разрешается”. Вот что такое королевская особа».

Да, король Фредерик со своей трубкой, и татуировками, и увлеченным дирижированием симфоническими оркестрами (он это умел) умудрился оправдать все завистливые предрассудки, с какими мы, шведы, относимся к Дании.

Произнося спич на свадьбе дочери, он мог сказать «мы с мамой», так что у всей Дании вкупе с ним самим на глаза наворачивались слезы, а на одном флотском юбилее у старого морского офицера у него с горечью вырвалось: «Теперь мне и командовать не дают. Слишком я стал благородным! Как адмирал даже собственного корабля не имею. Ни собственного вымпела у меня нет, ни телеграфа. Но моя любовь к морю не умрет никогда».

Во время праздничных торжеств, когда ему надоедало стоять на балконе Амалиенборга и махать рукой, он кричал в мегафон верноподданному датскому народу: «А сейчас пойдем домой и позавтракаем!»