Газета Завтра Газета - Газета Завтра 961 (15 2012)

Сталкиваясь с теми или иными проявлениями религиозности в постсовременную эпоху, несведущий человек полагает, что имеет дело с традиционным религиозным сознанием. В действительности же часто это бывает религиозность, в значительной степени потерявшая глубинную связь со своей традицией, религиозность в превращенной форме. Таковы:

— суррогатный ислам с его суицидально-террористической практикой с точки зрения традиции ислама;

— кришнаизм и другие восточные секты с позиций традиции индуизма;

— популярная каббала в свете традиций иудаизма;

— «либеральное христианство», идеология «аджорнаменто» и все формы неообновленчества с точки зрения традиции христианства и т. д. и т. п.

То, что многими порой вполне искренне воспринимается как вынужденная, чисто внешняя модернизация религиозных институтов, неизбежная с течением времени, весьма часто является в действительности постмодернизацией самой религии, что предполагает уничтожение ее духовного содержания, сакрального ядра с помощью превращенных форм, полную и последовательную трансформацию данной религиозной традиции в соответствии с основными принципами постмодерна. Главным из этих принципов является, как известно, уничтожение, во-первых, абсолюта как такового (а в монотеистических религиозных системах — это единый Бог-Творец), а, во-вторых, основанной на вере в него иерархии ценностей, самого принципа единства мира и единого стержневого смысла мира, творения, а также цивилизации и культуры. Целенаправленное попрание, поругание единого стержневого смысла, за который религиозные люди готовы умирать, жертвовать самой жизнью — главный, так сказать, фирменный стиль всех, кто впустил в свою душу и в свое сознание постмодернистский вирус. Люди, вовлеченные в данный процесс, могут руководствоваться различными, в том числе и субъективно вполне благими намерениями. Однако сознание их, в силу определенных обстоятельств, приобретает постмодернистскую структуру, из-за чего в принципе теряет способность адекватно воспринимать традиционный религиозный смысл и содержание, а сам человек — полноценно осуществлять традиционные религиозные практики и традиционный религиозный дискурс. Здесь необходимо сразу заметить, что выражение «постмодернистская структура», конечно же, внутренне противоречиво и некорректно с научной точки зрения, поскольку никакой структуры в постмодерне также не может быть в принципе. Для обозначения такого устроения мира и сознания, в котором нет структуры, единого стержневого смысла, абсолюта и ценностей, в постмодернизме существует особая категория — «ризома». Подобная перестройка сознания связана и с определенными чисто духовными процессами, которые могут быть описаны не только научно-аналитически, но и в терминах самой религиозной традиции.

Последнее обстоятельство рождает необходимость применить в анализе вышеописанных явлений междисциплинарный подход, в котором традиционно-богословское понимание и интерпретация тех процессов в жизни религиозных институтов, которые характерны для «постсовременности», сочеталось бы с их анализом с помощью инструментария современной религиоведческой, политологической, исторической, культурологической науки. Только такой комплексный системный анализ, основанный на серьезном понимании всей многоплановости и сложности происходящих процессов, заточенный на «аналитику действия», позволит успешно противостоять тому, что некоторыми православными публицистами именуется «неообновленчеством», и на уровне ситуативного реагирования.

Характернейшим и весьма симптоматичным примером того, как постмодернистские технологии работают против религиозной традиции, является нашумевшая история с «перфомансом» панк-группы «Pussy Riot» в Храме Христа Спасителя. В силу общеизвестности и, прямо скажем, одиозности данной истории не будем пересказывать фактуру события, а также в очередной раз заниматься более чем очевидной моральной оценкой произошедшего. Наши цели в данном случае заключаются в максимально холодном научном анализе феномена, весьма интересного для понимания того, что происходит с религией и, в частности, с православием в современном мире. Отметим при этом, что для нас наиболее интересен не сам довольно примитивный «перфоманс», а реакция на него, в том числе и в православно-церковной среде.

Реакция православного большинства, многие представители коего изощряются в изобретении наиболее подходящего наказания для «пуссек», в общем, вполне понятна. Это, как представляется, проявление того, что, во-первых, религиозные смыслы для большинства принадлежащих к Церкви людей все еще живы и вполне актуальны (религиозное чувство понятным образом уязвлено), а, во-вторых, это чувство характерным для «постхристианского» мира образом в значительной мере уже ослаблено, уходит в рефлексию, ибо, в отличие, например, от мусульман в аналогичных ситуациях, данная реакция не содержит в себе никакого активного действия. Так что притворные страхи за «девочек», которые высказывают наши либеральные «левозащитники», вовсе не обоснованы. Но, кроме того, в этой реакции православных людей, все еще в значительной степени сохраняющих живую связь со своей религиозной традицией, реакции, при всей ее обоснованности, не лишенной серьезного заряда истеричности, сказывается значительная растерянность перед лицом небывалой, незнакомой и оттого особенно страшной угрозы.

Но особенно интересна реакция добровольных адвокатов «пуссек», в том числе и из церковной среды. Скажем сразу, что рассказы о «глупых девочках», чуть ли не школьницах — из разряда дурных сказок. «Перфоманс» осуществлен в полном соответствии (для наглядности позволим себе еще одно такое «невозможное» выражение) со всеми «классическими» «канонами» постмодерна, и осуществлен он вполне сознательными людьми, хорошо понимающими, что они делают. Читателю (если кто еще не знает) полезно будет узнать, что, к примеру, Надежда Толоконникова, бывшая участница скандально известной группы «Война», ранее участвовала в другой нашумевшей акции — публичном групповом половом акте в помещении биологического музея, будучи на девятом месяце беременности, за четыре дня до родов. Родившаяся девочка, будучи положенной на компьютерный стол, упала с него на пол, получив серьёзную травму головы. Подобного рода подробностей можно привести много. Совершенно понятно, что все участницы «перфоманса» крайне далеки от какой-либо наивности, невинности и подростковых комплексов. С точки зрения православной аскетики все это не что иное, как прямое беснование, то есть, погруженность в инфернальную стихию злых сил, падших духов. Но нас больше интересуют «адвокаты».